Снег и туман

Комната оказалось обычной прямоугольной формы, левая и правая стены выглядели необыкновенно ровными, в то время как в стену напротив архитектор вмонтировал две громадные статуи. Скульптуры смотрели в стену – их головы, руки и даже колени были погружены в нее – и походили на двух гигантов, утонувших в мелкой воде. Вся поверхность стены представляла собой огромный цельный кристалл, и без сомнений создавалась при помощи божественной силы, потому что ни одному человеку не под силу сотворить подобное.

Кристалл пронизывали светящиеся прожилки – тайны духовной силы, оставленные с древних времен. Ими владели три серебряных жреца империи, которые, казалось, находились здесь с самого момента появления подземного храма. И не было на континенте человека, который бы знал, сколько жрецы прожили, можно ли назвать их существование жизнью – возможно, они и вовсе мертвы. И уж тем более людям было неведомо, как давно жрецы здесь и почему оказались заперты в кристальных стенах.

Одинокий серебряный жрец находился в глубине кристалла между двумя гигантскими статуями, подобно насекомому, застывшему в янтаре, – именно в таком ужасающем состоянии издавна существовали жрецы. В двух других комнатах картина была та же, но с одним отличием: жрецом правой комнаты являлась женщина. Эти трое являлись верховными существами Асланда. Они были одеты в своеобразные наряды, напоминавшие военные доспехи, разве что намного более элегантные и совсем не в стиле одеяний жителей империи. Из-под брони виднелись лишь голова и четыре руки. Все верно, каждый из них имел по четыре руки, и у того жреца, который находился сейчас перед Инь Чэнем, две из них были сложены впереди, а две позади – вытянуты в стороны, словно в выражении милосердия к этому миру. Возможно, из-за долгих лет, проведенных в кристалле, теперь даже их лица напоминали этот материал – такие же прозрачные и без каких-либо изъянов. С закрытыми глазами без какого-либо выражения они глубоко спали в толщине камня. Никто не знал ни размер, ни прочность кристалла. Было лишь видно, как свет позади жрецов постепенно становится слабее, и уже в самой глубине его лежит непроглядная тьма.

Два жреца и одна жрица. Одетые в изысканные замысловатые одеяния, с божественными ликами, замурованные в трех кристаллах в комнатах на концах Крестового Коридора.

Инь Чэнь сделал несколько шагов вперед и опустился на колени.

Голос, исходящий неведомо откуда, навис над залом.

Мужчина опустил голову, прислушиваясь. Он знал, что говорит серебряный жрец.

– Немедленно отправляйся на запад империи Асланд, в поселок, что зовется Фуцзэ, и разыщи там юношу по имени Ци Лин.

– Следует ли мне привести его в Сердце?

– Да, он – твой апостол.

Помолчав, Инь Чэнь невозмутимо произнес:

– Понял, я отправлюсь сейчас же.

Призрачный голос зазвучал вновь:

– Пусть Фуцзэ всего лишь небольшое поселение вдалеке от центра духовной силы, но не теряй бдительность, там объявился Снежный Клык.

Вскинув голову, мужчина слегка нахмурил брови. Это имя носил глава прайда снежных крылатых львов, духовных зверей, способных летать. Прайд насчитывал тысячи голов. Вот только как духовный зверь такого ранга мог объявиться в Фуцзэ, находящемся практически на крайнем рубеже средоточия духовной силы?

Серебряный жрец больше не произнес ни слова.

Инь Чэнь опустил голову, не задав вопроса.

Тело крепко спящего в толщине кристалла существа едва заметно замерцало.

Казалось, грядет нечто важное.

Глава вторая Дарование печати

Западная империя Асланд, лес у границ поселка Фуцзэ

Лунный свет жидким серебром струился по улицам Фуцзэ. Поверхность главной дороги, выложенная из грубого камня песчаного цвета, покрывал слой твердой темно-голубойкорки. Тела Цзинь Сы и Лю На обросли прекрасными кустами льда, а их застывшие лица являли собой окутанную тенью смерти красоту.

На почтовой станции, прежде наполненной гулом человеческих голосов, теперь не было слышно ни шепотка. Мрачная тишина заполнила помещение. Пол, стены, веранда, двор – все покрыли твердые ледяные кристаллы. Повсюду виднелись брызги крови, части тел и внутренние органы, от которых еще мгновение назад шел пар, а теперь все это медленно обращалось в лед.

Казалось, кто-то украл весь свет – фонари не горели, – а сладковатый запах крови наполнял ночь. В окруженном густым лесом поселении не было ни звуков, ни тепла. Лишь снежная буря постепенно нарастала в ледяной тьме.

Чувственное восприятие Ци Лина раздробили на части. В ушах пронзительно свистел ветер, словно стальные иглы царапали металл, по барабанным перепонкам били резкие свистящие звуки, проникая в мозг и превращаясь в разрывающую агонию. Во всем теле чувствовалась колющая боль, словно все его тело изрезали мечом.