Снег на кедрах

Жена Нельса умерла от рака толстой кишки. Они не очень-то и ладили, но все равно Нельс скучал по ней. Иногда он сидел дома и рыдал, освобождаясь от жалости к самому себе и раскаяния. Иногда пытался, хотя и безуспешно, мастурбировать, стремясь отыскать в себе ту потерянную часть жизни, которой ему очень, до боли, недоставало. Изредка на него находила уверенность в том, что ему удастся отыскать юность, сокрытую где-то внутри. В остальное же время он принимал жизнь такой, какая она есть, и пытался утешить себя всевозможными способами, не приносившими, однако, утешения. Он любил вкусно поесть. Любил шахматы. Работа не была ему в тягость; он знал, что неплохо с ней справляется. Нельс любил что-нибудь почитать и читал лихорадочно, запоем. Ему казалось, что если бы он читал что-нибудь менее легковесное, чем журналы и газеты, то и чувствовал бы себя лучше. Однако трудность заключалась в том, что он не мог сосредоточиться на серьезной литературе, как бы она ему ни нравилась. Не то чтобы он скучал над «Войной и миром», просто он не мог сосредоточиться на книге. Еще одна потеря заключалась в том, что одним глазом он видел только половину окружающего мира, а чтение вызывало приступ неврастении и сильную пульсацию в висках. Да и соображать он, как казалось ему, стал туговато, хотя тут уже трудно было судить наверняка. Но память у Нельса по сравнению с молодыми годами точно ухудшилась.

Нельс завел большие пальцы за подтяжки и посмотрел на Сьюзен Мари, старательно изображая собственную отстраненность.

– Миссис Хайнэ, – обратился он к ней. – Правда ли, что девятого сентября, в четверг, подсудимый, сидящий в этом зале, появился на пороге вашего дома? Я вас правильно понял?

– Да, мистер Гудмундсон.

– И он хотел переговорить с вашим мужем?

– Да.

– Значит, они вышли поговорить на улицу? А дома, выходит, не говорили?

– Именно, – подтвердила Сьюзен Мари. – Они вышли и минут тридцать – сорок ходили по участку.

– Понятно, – сказал Нельс. – А вас с ними не было?

– Нет, – ответила Сьюзен Мари.

– Вы слышали, о чем они говорили?

– Нет.

– То есть вы не располагаете достоверными сведениями о предмете их беседы?

– Я знаю только то, что рассказал мне сам Карл, – ответила Сьюзен Мари. – Нет, сама я их разговор не слышала.

– Благодарю вас за разъяснения, – ответил Нельс. – Потому как это-то меня и беспокоит. То, что вы свидетельствовали о содержании разговора, из которого не слышали ни слова.

Нельс ущипнул себя за складки кожи под подбородком; здоровым глазом он глянул на судью. Судья слушал, подперев голову рукой; он зевнул и посмотрел на адвоката взглядом, демонстрировавшим беспристрастность.

– Что ж, – продолжил Нельс, – давайте подведем итог, миссис Хайнэ. Значит, ваш муж и подсудимый вышли поговорить, в то время как вы остались в доме. Это так?

– Да.

– А минут через тридцать – сорок ваш муж вернулся?

– Да.

– И вы спросили его, о чем тот говорил с подсудимым?

– Да.

– А он, значит, рассказал, что речь шла о спорном участке земли. Той самой, которую ваша свекровь продала Уле Юргенсену больше десяти лет назад. Той самой, на которой стоял дом, где подсудимый жил в детстве. Я правильно излагаю, миссис Хайнэ?

– Да, – ответила Сьюзен Мари. – Да, правильно.

– Незадолго до этого вы с мужем заплатили некую сумму наличными в счет стоимости земли. Я правильно говорю, миссис Хайнэ?

– Да, муж заплатил.

– Давайте-ка посмотрим, – сказал Нельс. – В понедельник, шестого сентября, был День труда, во вторник, седьмого числа, мистер Юргенсен выставил участок на продажу… Выходит, ваш муж подписал договор в среду, так? То есть восьмого числа?

– Должно быть, – ответила Сьюзен Мари. – Да, в среду восьмого.

– А подсудимый пришел на следующий день? То есть в четверг, девятого сентября?

– Да.

– Что ж, хорошо, – сказал Нельс. – Значит, вы свидетельствуете о том, что девятого числа подсудимый пришел и они с мужем вышли поговорить, но вас во время разговора не было. Я правильно понял, миссис Хайнэ?

– Да, правильно.

– А потом, – продолжал Нельс, – когда подсудимый ушел, вы с мужем сидели на крыльце и говорили. Так?

– Да.

– И ваш муж не хотел рассказывать вам о содержании разговора с подсудимым, так?

– Не хотел.

– Но вы настояли?

– Да.

– И он рассказал, что в разговоре с подсудимым дал понять о своей готовности обдумать его просьбу. Что он подумает независимо от возможности или невозможности продать эти семь акров лично или через мистера Юргенсена. Это так?

– Да.

– И он выразил опасения насчет того, как отнесется к продаже мать. Вы ведь говорили об этом, так, миссис Хайнэ?

– Да.

– Но он все же не исключал возможности такой сделки?

– Нет, не исключал.

– И дал понять это подсудимому?

– Да.

– Иными словами, мистер Миямото ушел в тот день с надеждой, что семь акров могут быть проданы ему.

– Да, это так.

– И ваш муж сказал, что поддержал мистера Миямото в его надежде?

– Поддержал? – переспросила Сьюзен Мари. – Этого я не могу сказать.

– Попробую выразиться иначе, – сказал Нельс. – Ведь ваш муж не объявил ему о своем твердом отказе? Ведь он не стал уверять подсудимого в том, что никакой надежды вернуть землю нет?