Снег на песке

Марко повел их по широкой аллее, обрамленной стройными кипарисами и фигурно подстриженными кустами. На полпути ко дворцу в центре роскошной клумбы журчал большой мраморный фонтан. Вокруг него стояли скамейки, и на одной из них сидел какой-то мужчина, уронив в ладони лицо.

Бьянка равнодушно скользнула по нему взглядом и… застыла как вкопанная.

— Отец! — то ли криком, то ли всхлипом вырвалось у нее из груди.

Мужчина вздрогнул и медленно, будто не веря своим ушам, поднял голову. Светло-серые глаза, испещренное шрамами лицо… Не может быть!

— Отец! — Бьянка зарыдала и со всех ног бросилась к нему навстречу.

Он порывисто встал со скамьи, и сестры с плачем повисли у него на шее.

— Бьянка! Мия! Девочки мои! — в изумлении бормотал король Зигурд, крепко сжимая дочерей в своих объятиях. — Неужели это не сон?

— Папочка, мы вернулись, — всхлипнула Мия.

— Слава Ньоруну! Доченьки мои! Вы живы! — его голос дрогнул, а по щекам градом покатились слезы.

***

Огонь уютно потрескивал в камине, глубокие тени причудливо плясали на увешанных гобеленами стенах. Спрятав ноги под пушистый плед, Бьянка свернулась в кресле с книгой в руках. Пару недель назад они наконец-то вернулись в Хейдерон. Все эти месяцы король Зигурд, поручив государственные дела старшему сыну, пребывал в Форталезе, где возглавлял поиски пропавших дочерей. Несмотря на то, что сыщикам так и не удалось напасть на их след, он не сдавался, и продолжал упорно рыть носом землю, тщательно обыскивая каждый уголок. Их чудесное появление в княжеском дворце стало для него огромной и неожиданной радостью. А когда Бьянка и Мия снова переступили порог родного замка, то пришел черед матери и братьев ликовать и возносить благодарственные молитвы.

Бьянка велела Мие молчать о том, что с ними произошло. Она выдала родственникам заранее припасенную ложь, что все это время они обе провели в гареме одного мирсадинского богача, а затем там случился пожар, и им удалось бежать. Чтобы отец не пытался отомстить, Бьянка соврала, что дом того человека сгорел, а сам он погиб в огне. Его же она впоследствии собиралась объявить отцом своего будущего ребенка.

Но до сих пор она так и не сообщила родителям о беременности, день ото дня откладывая этот неприятный разговор. Понести без мужа — большой позор для любой женщины, а уж тем более для принцессы. Ей было стыдно. Она и так причинила родным столько горя! Черные волосы матери заблестели сединой, у отца на лице проступили новые морщины — и ей вовсе не хотелось добивать их еще и этой безрадостной новостью.

Бьянка перевернула страницу и осознала, что не помнит ни слова из прочитанного. Мысли витали далеко отсюда — в краю золотистых песков и безоблачного неба. В памяти всплывали знойные дни и жаркие ночи, горячие ласки и сбивчивый шепот… Она так и не написала Амрену. Часами сидела над пустым листом, но не смогла выдавить из себя ни строчки.

— Как долго ты собираешься это скрывать? — голос Мии бесцеремонно выдернул ее из мира грез.

Бьянка подняла глаза. Сестра сидела напротив и, оторвавшись от вышивания, вопросительно смотрела на нее.

— Что? — переспросила она.

— Когда ты наконец расскажешь родителям о беременности?

Бьянка тяжело вздохнула. Господи! И без нее тошно.

— Тебе-то какая разница? Смотри, не вздумай никому проболтаться!

— Да я и не собираюсь, — пожала плечами Мия, — но что ты будешь делать, когда станет заметен живот?

— Не знаю. Что-нибудь придумаю.

— Что ты придумаешь, сестрица? — усмехнулась та. — Чем дольше ты тянешь, тем сложнее будет избавиться от последствий.

— С ума сошла? — нахмурилась Бьянка. — Я не собираюсь убивать ребенка Амрена.

— И где он, твой Амрен? — фыркнула Мия. — А что, если ты его больше никогда не увидишь?

— Да если бы не ты… — гневно начала Бьянка и осеклась: они договорились больше не вспоминать о случившемся.

— Снова ты начинаешь, — обиженно буркнула сестра. — Я ведь уже тысячу раз попросила за это прощения.

— Ладно, оставим эту тему.

Мия вернулась к вышиванию, но через минуту заговорила вновь:

— Я слышала, родители собираются подыскать тебе жениха.

— Что?! — Бьянка потрясенно уставилась на нее.

— Ну да, — пожала плечами сестра. — Сколько можно в девках сидеть? Отцу и так придется дать за тобой очень щедрое приданое. Сама понимаешь, с таким лицом на тебя мало кто позарится.

Бьянке захотелось придушить малолетнюю пигалицу.

— Надо было оставить тебя в гареме, — сердито проворчала она.

Мия с досадой цокнула языком.

— Ну что ты сразу обижаешься? Взгляни правде в глаза, сестрица. Ты должна как можно скорее обо всем рассказать родителям, чтобы они успели выдать тебя замуж, пока еще не видно живота. Ты же не хочешь, чтобы о тебе судачили? Зачем нашей семье такой позор?