Снег над океаном (СИ)

- А ты не переехала?

- А зачем? Я живу на берегу и каждый день могу погружаться в прозрачные воды южных морей. Голову прочищает превосходно. Да и кожа на лице - после ожога хуже уже не будет.

- Но сейчас ты все-таки выглядишь озабоченной. Очередной кризис на... На работе?

- Ага. Помнишь Пенсаколу?

- Толковая девочка.

- Она все-таки послала нас к херам.

- Вас... “Отель”?

- Если бы. Человечество. Она ушла в море.

- Но у нее нет нанопыли, чтобы создать себе корабль. Будет красть? И потом, диких Туманников скоро не останется совсем.

- Нет. Она хочет создать Глубинных. Точно по манге. Собирать ядра потопленных туманников. Дважды утонувших, так сказать. Обиженных людьми.

- Но ваши же вроде бы нормально к туманникам?

- Нормально - это нормально. Не плохо. Но и не сильно лучше, чем к своим. Ай, ладно, расскажу. Один хрен, за то, что упустила Пенсаколу, мне уже от своих vyshak lomitsa... Короче, она поехала к своему парню.

- У нее парень? Завелся? Она же ненавидела людей!

- Только представь, через что ей пришлось перешагнуть. Ну и вот. Поехала к нему куда-то в глубинку. А тамошние крутые положили на нее глаз. Ну, они же не знали, что русалка. Да в этом и смысл программы адаптации. Чтобы совсем как люди. И местные якудза парня сперва сильно побили, а потом просто прирезали в темном углу. Типа, не по чину тебе настолько красивая девка.

- В этой гребаной жизни две женщины хоть раз могут поговорить не о мужиках?

- Ничего. Будет еще тебе квантовая физика во все поля. В итоге, от поселка осталось четыре дома. И ни единой живой души. Кто сбежал, кто... Кто не сбежал, в общем. Подробностей не будет.

- И не надо. Нанопыль, она, положим, сумеет синтезировать. Она все-таки мой лучший ученик. После Майи. Но все же.

- Была.

- Не была, а есть. Я не откажусь от нее. Узы “учитель-ученик” святы в трех перерождениях. Предупреждаю, что если придет ко мне, выковыривать будете со всей армией ООН.

- Она тоже пообещала не вредить людям, пока мы с тобой живы. Но прибавила, что срок жизни человеческой недолог.

- Здорово же она расстроится, когда узнает! Так ты здесь, потому что рассчитываешь пролезть в очередь на операцию?

- Кто? Я? По вашему счету, якудза с южного моря? Ладно там до посольства - туда я добралась под видом помощи артистам. В твой список, наверное, пролезть посложнее. Думаю, там от важняков уже не протолкнуться.

- Ошибаешься. Не протолкнуться будет лет через десять, когда все убедятся что с первой волной - то бишь, с нами - все в порядке. И физически, и психически. Так что я легко впишу тебя даже перед собой. Назову объектом-добровольцем, первый-то кандидат у нас мужчина. А мужчина и женщина имеют некоторые несомненные различия в анатомии...

***

- В анатомии человека...

Доктор водил указкой по набору плакатов, старательно выговаривая термины. Когда его приглашали читать лекцию, то предупредили: “Память у ваших слушательниц абсолютная. В смысле, назовете что-то неправильно - так навсегда и запомнят.”

- ... Принятое обозначение: “глютеус максимус”...

Так что доктор старательно пояснял, что в человеке чем занимается. И чего боится. И какие наибольшие нагрузки выдерживает. Знания - штука обоюдоострая. Рассказав, как человека сберечь, тем самым сообщаешь, как его сгубить. Доктор не сомневался, что посол Ермолов уже вовсю козыряет этой откровенностью, выменивая у русалок очередные рыболовные квоты - или пару подлодок в отряд связи. Восстановление оптоволокна между континентами неожиданно вышло в чемпионы по прибыли.

Слушали доктора две чертовы дюжины русалок. Разместились все на превосходном гавайском пляже - белом, как с картинки. Ветер сегодня дул с севера, и от него заслонял громадный остров Гонолулу. Слушательницы сидели вразнобой: кто по-японски, на коленях. Кто на куске плавника. Кто на срубленном давным-давно пальмовом стволе. Кто попросту на песке.

В синей-синей, неземной красоты, бухте качались на почти незаметной зыби двадцать шесть кораблей. До закрытой бухты Перл-Харбора дыхание бушующего у самых Курил шторма доходило едва-едва. Только сверхчуткие приборы кораблей Тумана и могли его услышать. Двадцать шесть новеньких русалок пока что не привыкли удаляться от собственных бортов. Для них это было, как для человека отправить на охоту руку - и терпеливо ждать возвращения с добычей. Ну, или с участковым и оргвыводами: смотря чего хапнет рука, почуяв свободу от мозгов.

Так что доктор читал вводный курс анатомии прямо на мелком песке. Плакаты и гладко составленный текст ему нашли в сети - не то в человеческом сегменте, не то в безразмерной памяти Тумана. Большие листы доктор вешал просто на вбитые в песок трубы, а указывал взаправдашним китовым усом. Ради лекции врач и выглядел по полной форме, в белом халате, шапочке с красным крестом, и уж кофр по такому случаю позабыть не мог. Корнет немного посмеялся, но потом задумался и сказал: “Пожалуй, док, так и надо. Ты же теперь символ.”