Снег поздней любви

И пусто на душе,
И за душой прохлада.
За окнами гроза пускает пузыри:
Рычит на небеса, льёт ливни без огляда,
И громко о своём с богами говорит.

Ну, что нам загадать
И что ещё придумать!..
Иной разрез крыла, пера иную стать?
Забился на чердак вихрастый белый турман,
Успев на всём лету усвоить и понять,

Что счастье – сплошь гроза,
Любовь – полёт сквозь ливни
За семь земных небес в сиреневом дыму –
И на заборах пивни
Горластые твои вникают в кутерьму

Несбывшихся надежд – отчаянных и шумных,
Взывающих прощать,
Терзаться, сострадать…

И рядом небеса
И ты,
И белый турман,

И мимолётных птиц вся ангельская рать…

* * *

Пронзительный ноябрь –
Он здесь, он дома:
Бесснежен, ветрен, нестерпимо свеж.
Он режет правду-матку по живому,
Не оставляя никаких надежд.

Любовь ещё с тобою, и тоска её
Близка нам
И горька, как нищета,
Где радость безнадёжна ко взысканию
И счастьем не оплачены счета.

Она ещё с тобой – с её постелями
Покосных трав,
С мечтами взмыть, взлететь…
Ну, как себе простить,
Что не умели мы
Ни восхищаться, ни благоговеть!

Теперь ноябрь.
Незвана и непрошена,
В дверях зима: дождей сырое крошево
Исходит в иней, в изморозь зари…

Ты дверь прикрой, лампаду затепли,

И – что скорбеть! –
Былым займётся прошлое,
Тобой – зима с позёмкой и порошею,
И снежный путь,
И – что ж… Всего хорошего!

И больше ничего не говори.

* * *

Ушло и вроде бы пропало…
Ну, что там с памятью души?

Мы редко думаем и мало:
Фитиль да кремень, да кресало,
Чтоб пламя в тиглях заплясало,
Чтоб стрелы востры да мечи.
Куём мы счастия ключи!

Цветут февральские мимозы…

Сквозь торопливый, сивый лес
(А времени и впрямь в обрез!)
Скрипят возы, спешат обозы,
Взлетает, отгоняя мрак,
Необоримый ветер юга!

И холодеет от испуга
На снеговалах-блокпостах,
Охапками, в снопах, букетах
Нас тихо охмуряет лето,
Дрожа в восторженных руках.

И вновь земле дарует небо
Алчбу воды и жажду хлеба,
И цветопад в садах кружит.

А что ушло, чего не стало,
Оно не сгибло, не пропало,
Всё стало кремнем и кресалом –
Всё стало огнивом души.

И в синеве звенят стрижи,

И это, верь,
Совсем не мало.

* * *

Несёт пыльцу и мнёт траву и листья
Бродячий синий ветер луговой.
Цветы цветут и прорастают мысли,
Упавшие в золу ещё зимой.

В них тычут морды облака и кони,
Жуют и топчут, и, сминая даль,
В цикадном звоне, в журавлином стоне
Уходят в ночь, где в тихих реках тонет
Янтарных лун расколотый хрусталь.

И веришь –
Всё само тебе откроется:
Перестрадав, простив и претерпев
Нелепиц всех и бедствий перегрев,
Земля – смотри! – о нас с тобою молится…

И встретит утро, и росой умоется
Душа твоя…

Почти не постарев…

* * *