Каждый «охотник» обслуживал участок протяженностью 3–5 км в зависимости от рельефа местности. Руководство ЯВМ платило им жалованье или вознаграждение за эту работу в пределах 40–60 иен в месяц.
Одним из таких задержанных «охотников» в 1945 году был некий Хасимото, с которым провел вербовочную беседу начальник ЯВМ Ота. Хасимото была поставлена задача задерживать русских, подозреваемых в проведении развед-деятельности, и обеспечивать переброску японской агентуры на советский Сахалин.
Через несколько дней после этого события чекисты захватили резидента ЯВМ японца Карасаву. В его распоряжении был специальный дом, в котором проходили явки официальных сотрудников ЯВМ с «охотниками», которых он снабжал деньгами, оружием, боеприпасами, продовольствием.
От каждого домика «охотника» к Карасаве была протянута замаскированная проводная телефонная связь. По телефону он принимал доклады, анализировал их содержание и обобщенными справками доносил в ЯВМ города Хутору.
На следствии и суде они полностью признались в своей враждебной деятельности и были приговорены соответственно: Карасава к 8, а Хасимото к 10 годам заключения.
Отделами контрразведки СМЕРШ ТОФ на территории Кореи было заведено более десятка розыскных дел на сотрудников Расинской ЯВМ. В ходе розыска выяснилось, что все они сбежали 10 августа в момент, когда уходил пароход, на котором уезжали сотрудники ЯВМ и их семьи.
В начале августа 1945 года на имя начальника управления КР СМЕРШ ТОФ за подписью руководителя 2-го отдела Главного управления контрразведки СМЕРШ НКО СССР полковника С.Н. Карташова ушла шифрованная телеграмма с постановкой и такой задачи:
«Кроме того, примите срочные меры по розыску официальных сотрудников японской радиостанции особого назначения, подчинявшейся дешифровальному отделению особого отдела Генерального морского штаба (ГМШ) Японии…»
Для флотских контрразведчиков это был приказ обезвредить один из важнейших каналов вероятной утечки секретных данных по нашим войскам. Сотрудники этой радиостанции занимались перехватом наших шифровок, передаваемых советскими военными кораблями и базами. Вскоре в ходе розыскных и других агентурно-оперативных мероприятий удалось задержать большинство кадровых разведчиков этой радиостанции.
Дело оперативной разработки (ДОР) под названием «Полицейские» на трех лиц, в том числе Чан Ден Су, являвшегося начальником корейской полиции Сейсана, было реализовано 17 сентября 1946 года.
В ходе проведения мероприятий по делу оперативного учета удалось установить, что Чан Ден Су в 1932 году выдал японцам прибывшую шхуной на корейское побережье со спецзаданием группу советских разведчиков. Он длительное время сотрудничал с японской контрразведкой, и, для того чтобы скрыть свое прошлое, по его инициативе в сентябре 1945 года без суда и следствия было расстреляно трое сотрудников японской полиции, которые знали о его преступлениях и могли разоблачить своего начальника.
В развитии указаний Центра начальник отдела КР СМЕРШ ТОФ генерал-майор Д.П. Мерзленко 30 августа 1945 года подготовил и подписал местный нормативный документ — директиву № 10758, адресованную всем начальникам отделов и опергрупп флотской контрразведки. Она называлась «О работе органов СМЕРШ на территории, освобожденной от противника». В ней, в частности, говорилось: