«Снег», укротивший «Тайфун»

Условия кабального Версальского договора стали известны 7 мая 1 91 9 года, и их суровость ошеломила немецкий народ, посчитавший, что его унизили, над ним надругались. Немцы вполне логично считали, что не может быть коллективной ответственности, ответственности всего народа за развязывание войны. Многие граждане полагали, что Германию вынудили к войне правители Франции и Англии, и они же подтолкнули Россию стать противником Берлина.

Веймарская республика не удовлетворяла желания народных масс. Ропот катился по Германии. Недовольство охватило униженную армию.

Хотя попытка в ноябре 1923 года «пивного путча», возглавляемого тридцатичетырехлетним Адольфом Гитлером – председателем только что образованной Национал-социалистской рабочей партии (НСРП), с целью свергнуть Веймарское правительство не увенчалась успехом, однако немцы почувствовали появление новых сил. Лидера партии арестовали, но не надолго. По решению суда партия Гитлера – НСРП была поставлена вне закона, а председателю дали пятилетний срок.

Однако ровно через тринадцать месяцев начальник Ландсбергской тюрьмы лично сообщил заключенному камеры № 7 приятную новость – он досрочно освобождается.

Утром 20 декабря 1924 года Адольф Гитлер собрал нехитрые тюремные пожитки, в том числе часть рукописи своей книги, которую он писал в камере, обменялся на прощание рукопожатиями с сокамерниками и плюхнулся на сиденье прогулочного автомобиля своего друга Мэйбаха. Теперь он стал свободным человеком.

– Куда? – спросил его соратник, водитель и друг.

– Домой, а потом в нашу штаб-квартиру.

– Чем теперь будешь заниматься?

– Я начну все снова, с самого начала. Нужен новый путь развития…

Не напоминает ли этот ответ ленинскую тираду о том, что теперь «мы пойдем другим путем»?

Мэйбах посчитал слова друга пустым звуком в связи с состоянием формально закрытой гитлеровской партии, насчитывающей в тот период более 55 тысяч. Фактически партия стояла на краю гибели. Тем более что самому председателю партии запрещалось выступать публично. В случае нарушения требований властей ему даже грозила депортация на родину – в Австрию.

И все же у освобожденного лидера запрещенной партии было хорошее настроение. Он уже все обдумал, поэтому четко представлял дальнейшие свои ходы, сообразуясь с ситуацией.

Во-первых, во время отсидки на политическом горизонте у него не появилось какого-либо серьезного соперника, способного заменить лидера партии.

Во-вторых, политический и экономический хаос, характерный для первых лет Веймарской республики, создавший атмосферу разочарования и брожения при разгуле экстремистских групп, существенно ослабел.

В-третьих, разорительная инфляция, поглотившая сбережения миллионов германских семей, была остановлена.

В-четвертых, как ни странно, безработица пошла на убыль и т. д. и т. п.

Тяжелый пресс репараций, наложенный на Германию после Первой мировой войны, уменьшился до терпимого веса. Немецкая промышленность с помощью американских кредитов стала постепенно возрождаться.

Авторитетный и энергичный министр иностранных дел республики Густав Штреземан настоял на выводе французских оккупационных войск из одного из самых промышленных районов Германии – Рура.

Через две недели после освобождения из Ландсберга Гитлер встретился с баварским премьер-министром Генрихом Хельдом. Он решил заверить его, что ему не стоит бояться национал-социалистов, так как у них главный враг – коммунисты. С ними они ведут непримиримую борьбу. А потом попросил снять запрет на деятельность нацистской партии и ее органа – газеты «Фелькишер беобахтер», а также разрешить его публичные выступления.

Нацистская газета вновь появилась в Мюнхене 26 февраля 1925 года с редакционной статьей Гитлера под названием «Новое начало». Статья призывала рассорившихся членов партии объединиться в борьбе с коммунистическим движением, марксизмом и его создателями – евреями.

Под влиянием министра юстиции Франца Гюртнера, симпатизировавшего нацистам, Хельд распорядился снять запрет НСРП, заметив при этом своему подчиненному:

– Дикий зверь контролируется. Мы можем позволить себе ослабить цепь.

На следующий день после выхода газеты Гитлер решил собрать своих единомышленников в пивном баре «Бюргер-бройкеллер» – месте, где был провален путч. Это было первое публичное выступление будущего фюрера Третьего рейха после суда перед тремя тысячами его приверженцев.

Как казалось собравшимся, он после тюрьмы сделался еще более матерым пропагандистским бойцом. Суровый вид его лица подчеркивали две глубокие складки кожи, расходившиеся от крыльев носа к щекам, и уставшие, глубоко посаженные глаза. Обиженные властью во все времена и во всех странах делаются, как правило, кумирами толпы. Двухчасовая речь руководителя партии не разочаровала слушавших его однопартийцев.

Он кричал о том, что «марксизм будет побежден доктриной высшей правильности и жестокостью ее исполнения». Провозгласил, что в борьбе возможны только две развязки: «либо враг перешагнет через наши тела, либо мы пройдем по его трупам».