Снег в Венеции

Елизавета энергично повернулась и едва не задела подзорной трубой Кёнигсэгг по носу. Граф и графиня не понимали, чем было вызвано ее возбуждение, и ждали объяснений.

– Тоггенбург сегодня утром объявил мне, что на меня готовится покушение, – сказала Елизавета – У надворного советника якобы были при себе документы, которые свидетельствовали об этом. Поэтому-то его и убили.

К этому времени вся свита уже знала, что императрица находится в комнате для аудиенций, и Вастль внесла сюда угольные грелки. Одну из них она поставила у ног Елизаветы, севшей за письменный стол императора, а другую – у дивана, на котором расположились граф и графиня Кёнигсэгг.

– Выходит, вся суматоха из-за этого? – Графиня протянула руки к грелке, думая о том, что предпочла бы находиться в хорошо натопленных комнатах императрицы, а не в холодном кабинете императора.

Елизавета недовольно вздохнула.

– Теперь о каждом моем выходе в город я должна сообщать коменданту загодя – за два дня.

– Что ему известно об этих… планах заговорщиков? – Графиня Кёнигсэгг вздрогнула, произнеся последние слова.

– Абсолютно ничего, – сказала Елизавета – Документы, которые вез надворный советник в своем багаже, бесследно исчезли. Преступника удалось схватить, но после первого допроса он повесился в своей камере. И практически ничего не сказал.

А молодая женщина? – спросила графиня Кёнигсэгг.

Граф в этот момент низко нагнулся над грелкой и смотрел на императрицу снизу вверх, смешно наклонив голову, чтобы получше расслышать ответ императрицы. Обер-гофмейстеру не подобало принимать такие позы, но Елизавета решила не обращать внимания на эту вольность.

– Тоггенбург сказал, что ее тоже застрелили, как свидетельницу…

– Но ведь ее задушили! – возмущенно вмешалась графиня Кёнигсэгг.

Елизавета задумчиво взглянула на нее.

– Значит, кому-то понадобилось ввести Тоггенбурга в заблуждение.

Граф Кёнигсэгг был профессиональным военным, генерал-майором, – он хорошо знал армейские порядки.

– Старшему по званию докладывают то, что он хочет услышать, – пояснил он. – А Тоггенбургу хотелось услышать о таких вещах, которые послужили бы основанием мяпринятия чрезвычайных мер. Поэтому полковник в своем донесении опустил все, что не соответствовало картине политического убийства. К примеру, то, что молодую женщину задушили после того, как подвергли издевательствам. Не пожелает ли ваше императорское величество просветить на сей счет Тоггенбурга?

Елизавета покачала головой.

– Не раньше, чем сама буду знать все об этом происшествии. Тоггенбург непременно спросит, откуда у меня эти сведения. Как я ему скажу, что получила их от любовника моей камеристки?

– Может быть, стоит установить контакт с этим самым комиссарио? – предложила Кёнигсэгг.

Ее муж засомневался:

– Это будет невозможно сделать без ведома Тоггенбурга.

Елизавета добавила:

– А Тоггенбург, по-моему, и слышать не желает о Троне.

Графиня так и встрепенулась:

– Вы сказали Трон, ваше императорское величество?

Елизавета кивнула.

– По-моему, его зовут именно так. Тоггенбург несколько раз назвал эту фамилию. А почему вы спросили?

– Потому что у нас есть приглашение на бал-маскарад в палаццо Тронов. Троны живут в своем палаццо в дальнем конце Большого канала. Мы с ними в родстве.

– Приглашение? На какой день?

– На нынешнюю субботу.

– Вы пойдете?

– Если ваше императорское величество не имеет ничего против…

– Сколько всего Тронов в городе?

Графиня Кёнигсэгг равнодушно пожала плечами.

– Не знаю. Но можно выяснить, о той ли семье идет речь…

Елизавета одобрительно улыбнулась.

– Если это он, появляется возможность поговорить с комиссарио, никого не ставя в известность. Что не означает, разумеется, что до этого разговора мы можем бездействовать.

– Что предлагает ваше императорское величество? – спросил граф.

– Надо узнать побольше о полковнике Пергене.

– Я поговорю об этом с Вастль и соответственно ее настрою. Пусть встретится со своим женихом, ну и…

– Считаете, у Вастль это получится? Задать нужные вопросы и запомнить полученные ответы? – медленно произнесла Елизавета. – Если бы кто-то сопроводил Вастль… Вам известно, где они обычно встречаются?

– В одном из ресторанчиков в Дорсодуро, – говорит графиня.

– Когда Вастль свободна?

– В четверг вечером.

– А кто будет спутником Вастль? – снова в разговор вступил граф Кёнигсэгг.

Елизавета встала столь решительно, что граф с графиней с удивлением переглянулись. Она приблизилась к окну, посмотрела на площадь. Два фонарщика переходили от одного столба к другому, приставляя к ним лестницы и зажигая газ. Новое газовое освещение было не особенно яркое, но оно придавало площади Сан-Марко уют, превращая ее в некое подобие огромного салона. Из кафе «Флориан», которое не попадало в поле зрения Елизаветы, доносилась веселая музыка.