Снег в Венеции

– Примерно минут через пять я услышал вскрик и… тяжелый звук, как будто упало что-то… И сразу шаги в коридоре, кто-то торопился очень». – Грильпарцер вдруг нежно погладил рукава своего форменного кителя, словно они были из невесть какого дорогого материала. – Я подождал еще несколько минут, а потом вошел в комнату.

– Ну и…

– Моосбруггер лежал на полу, на спине. Мертвый. Я хотел поскорее уйти отсюда, но тут кто-то стал отпирать дверь квартиры. И я полез в шкаф. Потом я услышал, как закричала синьора Паска, а потом в квартире собрался народ. Я не мог выйти незаметно…

– Почему вы подумали, что к Моосбруггеру приходил полковник Перген?

– Полковник мог прийти, чтобы выяснить у него, куда пропали документы.

– А с вами надворный советник об этих документах говорил?

– Он лишь упомянул о том, что в них какие-то сведения о деятельности Пергена в качестве военного судьи. И о том, что полковник был подкуплен.

– О покушении на императрицу речи не было?

– Нет. Но вам мог что-то в этом роде рассказать Баллани.

Трон с удивлением воззрился на него.

– Откуда вы знаете, что я был у Баллани?

– От полковника Пергена. Ему не понравилось, что вы к нему заходили.

– Баллани говорил мне совсем о другом, – сказал Трон.

– Что это я убил надворного советника? Трон подхватил:

– По приказу Пергена – чтобы добраться до документов. Помимо этого у вас был и личный мотив: ведь вы – единственный наследник надворного советника, весьма состоятельного человека.

Грильпарцер слабо улыбнулся.

– Надворный советник не был богатым человеком Он жил на жалованье и на небольшую ренту. Причем большую часть своих денег он тратил на Баллани, хотя, в сущности, не мог себе этого позволить. Богатство дяди – просто миф, которым я пользовался, чтобы было легче брать деньги в долг. – Грильпарцер умолк. Подумав немного, он добавил: – Я не знаю, кто в него стрелял. Но кто бы это ни был – он его не убил.

– Я что-то не понял.

Грильпарцер чуть приободрился и заговорил более уверенно, чем в начале допроса. «Он похож на игрока, – подумал Трон, – у которого на руках вовсе не такие плохие карты, как ему показалось поначалу».

– Ведь вам неизвестны результаты вскрытия тела. Я их тоже в глаза не видел, но догадываюсь, что там сказано. – Прежде чем разыграть следующую козырную карту, Грильпарцер многозначительно помолчал. – Когда в него стреляли, надворный советник уже был мертв! Он умер от разрыва сердца. У нас с ним до половины второго ночи был разговор в его каюте. А сердце перестало биться еще до начала шторма.

– О чем был разговор?

– О моих карточных долгах. Цорци не соглашался дать мне отсрочку для погашения долга. Мы с ним условились, что я явлюсь к нему в казино, как только сойду с корабля на сушу.

– Дал вам надворный советник эти деньги?

– В ресторане он еще не соглашался, но в каюте выписал на мое имя доверенность в банк. После этого ему стало плохо, и он прилег. Через несколько минут он перестал дышать, и тут же исчез пульс Я ничем не мог ему помочь. А будить капитана посреди ночи – во имя чего? И тогда я взял доверенность и вернулся в свою каюту, чтобы поспать… если бы мне это удалось… – Было неясно, что могло помешать Грильпарцеру заснуть: смерть дяди или шторм? Или радость по поводу того, что рассчитается наконец с Цорци?

– А что вы скажете о размолвке, которая протока y вас с полковником Пергеном в казино?

– Перген заподозрил, будто документы у меня но мне удалось убедить его, что это не так.

– Как вы думаете, зачем кому-то понадобилось стрелять в Хуммельхаузера? Кому и зачем могла прийти в голову мысль стрелять в мертвого?

– Этого я вам сказать не могу.

– А откуда эта женщина в каюте надворного советника?

Грильпарцер развел руками.

– Это для меня загадка. Надворный советник в эротическом смысле был скорее… э-э-э… – Он что-то промычал, подыскивая подходящую формулировку: – Надворный советник был скорее аскетом.

Трон сказал:

– Тогда эта женщина должна была попасть к нему из каюты другого пассажира. – Трону вспомнился разговор с княгиней в театре «Ла Фениче»; она тоже усомнилась в том, что молодую женщину мог убить Грильпарцер. – Кто-то убил ее в другой каюте, а затем перенес к барону.

– Это один из клиентов Моосбруггера, – сказал Грильпарцер и с уверенностью игрока, у которого на руках одни козыри, заключил: – Возможно, это был тот же человек, который убил и Моосбруггера.

Трон выдержал взгляд Грильпарцера, чувствуя, что у него самого запас козырей иссяк.

– А с вами как прикажете теперь быть?

Грильпарцер пожал плечами:

– Может быть, вы отпустите меня, если я расскажу о том, чего не знает даже Перген.

Как? У Грильпарцера есть еще один козырь в запасе? Трон наклонился к нему.

– И что же осталось тайной для Пергена?

– Настоящий домашний адрес Моосбруггера.

– Здесь, в Венеции? – уточнил Трон.

Грильпарцер покачал головой.

– В Триесте. Он жил там с одной женщиной. Некоей синьорой Шмитц. На улице Браманте. – Грильпарцер устало откинулся на спинку стула. – И там же все его вещи.

– Откуда у вас этот адрес?