Снега Килиманджаро (сборник)

– Пойдемте к машине, – сказал Макомбер. – Я хочу выпить.

– Сначала нужно прикончить вот этого, – сказал Уилсон.

Буйвол стоял на коленях и, когда они двинулись к нему, яростно вздернул голову и заревел от бешенства, мотая головой, тараща свиные глазки.

– Смотрите, как бы не встал, – сказал Уилсон. И еще: – Отойдите немного вбок и бейте в шею, за ухом.

Макомбер старательно прицелился в середину огромной, дергающейся, разъяренной шеи и выстрелил. Голова упала вперед.

– Правильно, – сказал Уилсон. – В позвонок. Ну и страшилища, черт их дери, а?

– Пойдем выпьем, – сказал Макомбер. Никогда в жизни ему еще не было так хорошо.

В автомобиле сидела жена Макомбера, очень бледная.

– Ты был изумителен, милый, – сказала она Макомберу. – Ну и гонка!

– Очень трясло? – спросил Уилсон.

– Очень страшно было. Я в жизни еще не испытывала такого страха.

– Давайте все выпьем, – сказал Макомбер.

– Обязательно, – сказал Уилсон. – Мемсаиб первая.

Она отпила из фляжки чистого виски и слегка передернулась, глотая. Потом передала фляжку Макомберу, а тот – Уилсону.

– Это так волнует, – сказала она. – У меня голова разболелась отчаянно. А я не знала, что разрешается стрелять буйволов из автомобилей.

– Никто и не стрелял из автомобилей, – сказал Уилсон холодно.

– Ну, гнаться за ними в автомобиле.

– Вообще-то это не принято, – сказал Уилсон. – Но сегодня мне понравилось. Такая езда без дорог по кочкам и ямам рискованнее, чем охотиться пешком. Буйвол, если б захотел, мог броситься на нас после любого выстрела. Сколько угодно. А все-таки никому не рассказывайте. Штука незаконная, если вы это имели в виду.

– По-моему, – сказала Марго, – нечестно гнаться за этими толстыми беззащитными зверями в автомобиле.

– В самом деле?

– Что, если бы об этом узнали в Найроби?

– Первым делом у меня отобрали бы свидетельство. Ну и так далее, всякие неприятности, – сказал Уилсон, отпивая из фляжки. – Остался бы без работы.

– Правда?

– Да, правда.

– Ну вот, – сказал Макомбер и улыбнулся в первый раз за весь день. – Теперь она и к вам прицепилась.

– Как ты изящно выражаешься, Фрэнсис, – сказала Марго Макомбер.

Уилсон посмотрел на них. Если муж дурак, думал он, а жена дрянь, какие у них могут быть дети? Но сказал он другое:

– Мы потеряли одного ружьеносца, вы заметили?

– О Господи, нет, – сказал Макомбер.

– Вот он идет, – сказал Уилсон. – Живехонек. Наверное, свалился с машины, когда мы отъезжали от первого буйвола.

Старик Конгони, прихрамывая, шел к ним в своем вязаном колпаке, защитной куртке, коротких штанах и резиновых сандалиях; лицо его было мрачно и презрительно. Подойдя ближе, он крикнул что-то Уилсону на суахили, и все увидели, как белый охотник изменился в лице.

– Что он говорит? – спросила Марго.

– Говорит, что первый буйвол встал и ушел в чащу, – сказал Уилсон без всякого выражения.

– Вот как, – сказал Макомбер рассеянно.

– Значит, теперь будет точь-в-точь как со львом, – сказала Марго, оживляясь.

– Будет, черт побери, совсем не так, как со львом, – сказал Уилсон. – Пить еще будете, Макомбер?

– Да, спасибо, – сказал Макомбер. Он ждал, что вернется ощущение, которое он испытал накануне, но оно не вернулось. В первый раз в жизни он действительно не испытывал ни малейшего страха. Вместо страха было четкое ощущение восторга.

– Пойдем взглянем на второго буйвола, – сказал Уилсон. – Я велю шоферу отвести машину в тень.

– Куда вы? – спросила Марго Макомбер.

– Взглянуть на буйвола, – сказал Уилсон.

– И я с вами.

– Пойдемте.

Все трое пошли туда, где второй буйвол черной глыбой лежал на траве, вытянув голову, широко раскинув тяжелые рога.

– Очень хорошая голова, – сказал Уилсон. – Между рогами дюймов пятьдесят.

Макомбер восхищенно смотрел на буйвола.

– Отвратительное зрелище, – сказала Марго. – Может быть, пойдем в тень?

– Конечно, – сказал Уилсон. – Смотрите, – сказал он Макомберу и протянул руку. – Видите вон те заросли?

– Да.

– Вот туда и ушел первый буйвол. Конгони говорит, что, когда он свалился с машины, бык лежал на земле. Он следил, как мы гоним и как скачут два других буйвола. А когда он поднял голову, буйвол был на ногах и смотрел на него. Конгони пустился наутек, а бык потихоньку ушел в заросли.

– Пойдем за ним сейчас? – нетерпеливо спросил Макомбер.

Уилсон смерил его глазами. Ну и чудак, подумал он. Вчера трясся от страха, а сегодня так и рвется в бой.

– Нет, переждем немного.

– Пожалуйста, пойдемте в тень, – сказала Марго. Лицо у нее побелело, вид был совсем больной.

Они прошли к развесистому дереву, под которым стоял автомобиль, и сели.

– Очень возможно, что он уже издох, – заметил Уилсон. – Подождем немножко и посмотрим.

Макомбер ощущал огромное, безотчетное счастье, никогда еще не испытанное.

– Да, вот это была скачка! – сказал он. – Я в жизни не испытывал ничего подобного. Правда чудесно было, Марго?

– Отвратительно, – сказала она.

– Чем?

– Отвратительно, – сказала она горько. – Мерзость.

– Знаете, теперь я, наверно, никогда больше ничего не испугаюсь, – сказал Макомбер Уилсону. – Что-то во мне произошло, когда мы увидели буйволов и погнались за ними. Точно плотина прорвалась. Огромное наслаждение.