Снега метельные

В логу едва заметно виднелись очертания прицепа, нагруженного, как теперь казалось, одним снегом... Требо­валось снова спустить трактор точно на нужное расстоя­ние и подсоединить прицеп. И сделать всё одному, без помощника.

«Фигаро здесь, Фигаро там»,— попытался развеселить себя Сергей и начал медленно спускать трактор в лог. Прикинув на глаз расстояние до прицепа, он выключил скорость, оставив двигатель в работе, взял взамен шквор­ня гаечный ключ, кусок проволоки и выпрыгнул из каби­ны. Снегу по пояс. Сергей нашарил дугу прицепа и под­нял ее, машинально, по привычке дернув,— прицеп ни с места. До трактора не хватало еще с полметра. Нужно снова лезть в кабину и осторожно сдавать поближе. Тут он заметил, что трактор, вздрагивая, как будто пульси­руя всем корпусом от оборотов мотора, понемногу и довольно нацеленно сползает вниз, приближается сам, уклон ему помогает. Сергей поднял дугу на колено, при­готовился.

Трактор надвигался, серьга его все ближе и ближе, двойная, как раскрытая пасть, черная, с истертыми до блеска кружками.

«Серьга против Сергея, давай-давай, кто кого?!.»

Он пригнулся, поднял ключ, как кинжал, чтобы ус­петь воткнуть его вовремя. Серьга, однако, шла не прямо, а чуть вбок, совсем чуть-чуть мимо. Сергей напрягся, изо всех сил дернул дугу прицепа в сторону, чтобы совме­стить отверстия, подправил кольцо рукой и — все тело вдруг обожгло, он зарычал от боли, рванулся, извиваясь, взметывая снег, ему с хрустом ущемило, невообразимо впаяло кисть между прицепом и тяжело насевшим трак­тором.

«Всё, конец, кранты!..» От страха отупела боль, он перестал дергаться, ста­раясь собраться с мыслями. «Нож,— спокойно решил Сергей.— Нужен нож!» Вдруг всплыло детство, деревня, охота с отцом и волчья лапа, оставленная в капкане.

Он сунул руку в карман брюк — здесь ли? Нащупал холодную рукоятку и перевел дыхание — вот оно, спасе­ние! Осторожно вытащил нож, боясь уронить его, разжал зубами лезвие и, стиснув челюсти, полоснул по запястью. Первый удар, пока не больно, он нанес изо всех сил. И бо­ли не почувствовал, ее перебивала другая боль. И опять — деревня, лошадь, ей прижигают сбитую холку, а чтобы не было больно, тонким концом кнута лошади стянули губу.

Брызнула струя крови и сразу же застыла на снегу, как глина.

«Быстрее! Отдам концы, к чёрту, от потери крови».

Он сорвал ремень с брюк, накинул его на руку выше локтя, просунул конец через пряжку и туго-натуго затянул. Кровь приостановилась. В голове стало удивительно ясно. Свободная, здоровая, сильная правая рука крепко держала нож, которым предстояло отбивать­ся от смерти.

Кусая губы, Сергей начал резкими тычками кромсать запястье. Мотор работал, трактор дрожал мерной живой дрожью, будто злорадно ждал, чем все это кончится. Ка­залось, во всем мире теперь затаились люди, выжи­дая, чем кончится борьба Сергея с трактором, один на один.

Сквозь смерзшиеся прищуренные веки он видел, как взмахивает черный нож, но удара не видел, в глазах спасительно темнело от кровавых кругов. Он сжимал че­люсти до ломоты, больше всего страшась потерять созна­ние. Действовать без передышки, рубить и кромсать, быстрее! Иначе можно изойти кровью. Он начал орать, по-звериному рычать, поддерживая в себе остатки решимости.

Одна рука терпела удары, другая их наносила. В со­знании Сергея они действовали, как два разных сущест­ва. Они терзали друг друга, стремясь к одному — спасти третьего.

...Третьего спасти, третьего лишнего. На чью-то беду. Но кто третий-то, кто лишний? Он? Грачев? Или, может быть, Ирина, увитая метелью, белая, склонилась над ним, как змея над чашей.

«Умереть здесь, скрючиться, подохнуть?! Не-ет!»

Последним усилием Сергей всадил нож, резанул плот­ные, как проволока, сухожилия, потянулся всем телом назад, полоснул еще раз и с размаху сел в снег.

— Не-ет, я тебе не щенок, не-ет!— почти в беспамятст­ве, рыдающим голосом продолжал выговаривать он. Поднялся на четвереньки, вставил в серьгу ключ и закре­пил проволокой. Он старался не смотреть на серьгу, но все же видел странно маленький темный остаток чужой, уж мертвой чьей-то кисти.

Все еще боясь выронить спасительный нож, Сергей поднялся на гусеницу и влез в кабину. Мотор рокотал без перебоев; сердце Сергея стучало в голове, ослепитель­ные круги плыли из глаз в стороны, распирая виски.

«Только бы не слететь с копыт!» Теперь стало чу­диться, что еще не все, что главная опасность, какая-ни­будь страшная случайность ждет его впереди, надо быть осмотрительней.

Сергей закрыл глаза, отдыхая, и сам не знал, сколь­ко времени просидел в забытьи, мгновение или час. Оч­нулся от нестерпимой боли, окровавленная рука уткну­лась в сиденье. Сергей стянул шарф, обмотал им культю и повел трактор дальше, снова вперед — не было другого выбора, кроме как поскорее добраться к людям. Он ча­сто оглядывался. Сзади, виновато встряхиваясь, легко тащился прицеп с продуктами.

30