Снегирь и волк

Альфу и новую волчицу уже ждали. Вполне предсказуемо стояли беты: Алес Преславский и Сибор Лафери, с ними рядом несколько незнакомых оборотней и служитель Первородного. Полина во все глаза разглядывала волхва в церимониальных одеждах: обычные рубаха и штаны, скорее всего ручной работы. Такая же рубаха, только длиннее, была и на ней. Об особом предназначении одежды говорили разве что древние символы, вышитые по краю. Верховный служитель Силифиуса, прибывший в Маоту из Танри — древнего города на берегу Таэльского моря — приветственно кивнул им. Обычный на вид мужчина лет сорока. Светлые, скорее всего, серые глаза. Длинные, ниже пояса, волосы струились по спине. Волхв мягко улыбнулся, заметив любопытный взгляд женщины. И Полина смущённо потупилась.

На алтаре в широкой чаше тихонько шевелился огонь, разливая вокруг приятный запах мяты. Стояло пять конусовидных свечей разного цвета. Грис приветствовал собравшихся и коротко велел:

— Начинайте!

Служитель Силифиуса взмахнул рукой — свечи вспыхнули. Полина едва сдержала восхищённый вздох. А Ян шепнул замеревшей спутнице:

— Умерь восторг: это холодный огонь, — и коротко велел: — Отдай свечу.

Полина послушно кивнула и протянула длинную белую свечу, которую сделала сама под чутким руководством местного волхва. Повинуясь служителю, они с альфой стали напротив друг друга, разделённые алтарём с дрожащими огоньками и чашей с благовониями. Волхв читал заклинания на древнем языке тингог, Полина не понимала ни слова, и непонятная тревога заползала в сердце. Окружающий мир превратился в дрожащую картинку. Вот они все стоят на чёрной поляне, идёт ритуал, оборотни сосредоточены и напряжены. И вдруг словно наслаивается новое изображение: та же поляна, тот же камень, только никого из волков нет, лишь тени, недовольные, встревоженные. Волчица испуганно сглотнула, оглядываясь по сторонам, перехватила спокойный взгляд Гриса, и её немного отпустило. Служитель монотонно читал свою непонятную «заупокойную службу», а Полина медленно-медленно выдохнула, успокаиваясь и выравнивая дыхание. Казалось, ничего страшного не происходило: все стояли умиротворённо, думая о чём-то важном и вечном, тихий голос волхва, треск горящих свечей и отрезвляющий запах мяты. Но оборотница внезапно напряглась, чувствуя, как сгущается воздух на святилище, как появляется стойкое чувство, что рядом появился кто-то ещё…

Служитель долго смотрел на неё, потом сказал:

— Предки здесь! — повернулся к Яну: — Не передумал?

— Нет!

И они заговорили на непонятном языке. Полина не понимала ни слова, но чувствовала, что разговор серьёзный и, более того, неприятный. А ещё знакомые тени, от которых мороз по коже. Что им так не нравится, этим предкам?! Верховный волхв махнул рукой в сторону женщины, в чём-то убеждая Яна. Альфа отрицательно качнул головой. И служитель согласно кивнул, переходя на энлайский:

— Тогда говори слова.

Ян уверенно говорил на языке древних, не сводя глаз с оборотницы напротив. Полина боялась: что-то с обрядом пошло не так. Сердце билось в груди, от волнения дрожали руки. Женщина облизала пересохшие губы, тут же почувствовала, как пальцы Яна ободряюще сжали её ладони.

Служитель разъединил их руки и заставил Полину отступить от алтаря. Она осталась одна, даже тени метались на другой стороне, за спинами оборотней. Верховный подошёл к краю церемониального круга и громко спросил:

— Чей это детёныш?

— Мой! — голос альфы звучал твёрдо.

— Чей это детёныш? — повторил вопрос Алес.

— Мой!

— Чей это детёныш? — спросил один из незнакомцев.

— Мой!

С последним словом Грис подошёл к бледной женщине и подпоясал её длинным поясом, украшенным тем же узором из символов.

— Всё хорошо? — выдохнула она.

Он едва заметно кивнул и встал за спиной. Ритуал был завершён. Полина стала названной дочерью альфы. С другой стороны подмигнул Преславский, довольно кивнул Лафери. Волчица облегчённо улыбнулась. А вот Ян Грис хмурил брови, недовольный вынужденным «отцовством».

Сколько потом ни выспрашивала Полина, что случилось в тот вечер на поляне, Ян так и не признался.

Глава 8

Пустыня Лехоата

Вотчина альфы Рыжих волков производила сильное впечатление. На фоне бесконечных золотистых песков с редкими зелёными вкраплениями оазисов на юге и размытыми очертаниями гор на севере он казался сказочным замком из арабских сказок. В памяти невольно всплывало популярное на Востоке сравнение с жемчужиной. Величественный, с белыми стенами дворец, резные бордюры из светлого мрамора, аккуратные арки и башенки. А вокруг аккуратный зелёный сад с идеально правильными, геометрически выверенными клумбами и дорожками. По одной из них гости из королевства Ласанга двигались по направлениию к главному входу, где их встречали вышколенные слуги.