Снегопад на курорте

Он говорил, что хочет создать семью. Может быть, он изменил свое решение? Возможно, ненавидя ее и презирая себя, он теперь сознательно отказывается удовлетворять свои собственные и ее стремления?

Пока ей не удалось добиться взаимопонимания между ними, физическая близость была единственным, что их связывало. И если Мэтью будет продолжать отстраняться от нее, ей будет трудно выдержать такую пытку.

Когда он предложил брак, ей казалось, что сбылись ее мечты. Но правильно сказал один мудрец: осторожней с мечтами – иногда они сбываются…

Вздрогнув, она подумала, что нужно попытаться как-то растопить ту ледяную стену, которой он окружил себя. Если ей не удастся сделать это сегодня, то не удастся никогда.

От этой мысли она пришла в ужас.

Кэролайн заворочалась и проснулась в полутьме. Не было слышно ни звука. Она не сразу сообразила, где находится.

И вдруг все вспомнила. Она в Клир-Лейке. Это ее медовый месяц и первая брачная ночь.

А где же Мэтью?

Электронные часы на столике показывали половину третьего утра.

Кэролайн резко села. Пробивающийся сквозь занавески лунный свет подтвердил, что место рядом с ней пусто, а подушка не смята. Стало ясно, что она спала в одиночестве.

Но кто-то входил в комнату. Этот «кто-то» аккуратно положил ее книгу на ночной столик и выключил свет.

Посмотрев на свое обручальное кольцо, она впала в отчаяние. Она и была женой Мэтью, и не была ею.

Что ей делать? Кротко покориться любому его решению? Ну, нет. У нее есть свое оружие. Пора прибегнуть к нему.

Встав с постели, она крадучись вышла из комнаты и пошла по коридору. Света нигде не было. Подойдя к двери второй спальни, она прислушалась. Несмотря на тишину, она чувствовала, что Мэтью там.

Она открыла дверь и проскользнула в комнату. Глаза ее привыкли к полумраку коридора, а здесь, в комнате, было еще светлее от лунного света.

Мэтью лежал на кровати, положив руки под голову. Шагнув к нему, Кэролайн заметила блеск в его глазах и затаила дыхание, поняв, что он не спит.

– Так-так-так! – пробормотал он насмешливо. – Уж не новобрачная ли это?

Она подавила в себе желание убежать.

– Я хотела дождаться тебя, но, должно быть, уснула… – сказала она. И добавила как можно бесстрастнее: – Когда я проснулась, то удивилась, куда ты делся.

Он не ответил, и она решила взять быка за рога.

– Почему ты решил спать здесь?

– Я размышлял о твоем первом замужестве. Я всегда ненавидел… как бы это сказать… вещи, бывшие в употреблении…

Понимая, что он пытается задеть ее, она высоко вскинула подбородок.

– Однако это не мешало тебе заниматься со мной любовью до нашей женитьбы.

По выражению его лица она поняла, что Мэтью не ждал отпора.

– Советую тебе вернуться в постель, пока ты не замерзла, – отрывисто сказал он.

Помня его пылающий взгляд, она собрала последние остатки мужества.

– Я уже замерзла… – В лучах лунного света просвечивал тонкий материал ее ночной рубашки, и в истинности ее слов нельзя было усомниться. – Я надеялась, что ты согреешь меня, как в ту ночь в твоем домике в горах.

Повысив голос, он заявил:

– Предупреждаю тебя, Кэролайн, если ты сейчас не уйдешь, ты можешь потом пожалеть об этом.

– Это мое дело.

– Ну хорошо. – Скрипнув зубами, он потребовал: – Снимай!

– Что?

– Ночную рубашку. Снимай ее! Если ты останешься здесь, она тебе не понадобится.

Немного поколебавшись, Кэролайн сбросила бретельки с плеч. Рубашка упала к ее ногам. Тонкая и прямая, Кэролайн стояла в лунном свете словно серебряная статуэтка.

Он не пошевелился и не проронил ни слова, и тогда она переступила через легкую ткань на полу и, скользнув в постель, легла рядом с ним.

Мэтью лежал неестественно прямо и неподвижно. Боясь, что он передумает и отправит ее обратно в ее комнату, она отважно протянула руку и осторожно коснулась сначала его груди, а потом живота.

Слыша, как он с шумом втянул воздух, Кэролайн повернулась и начала целовать его гладкое плечо, а потом уткнулась в его шею и коснулась кончиком языка теплой впадинки на ней.

Он продолжал лежать неподвижно. Тогда она осыпала легкими поцелуями его твердый подбородок, чувствуя колючую щетину. Даже когда ее губы коснулись его губ и остановились, он не ответил на ее поцелуй. Делая последнюю попытку, она взяла зубами его нижнюю губу и тихонько куснула ее.

Когда он не ответил и на это, Кэролайн едва не сдалась, решив в отчаянии, что проиграла. Но тут Мэтью внезапно, со звуком, похожим на рычание, подмял ее под себя.

Он схватил ее за плечи и сжал губами ее грудь, едва не сделав ей больно. Он действовал с безрассудством и грубостью, которые должны были бы напугать ее, и однако она испытывала торжество: страсть в сочетании со злостью растопили это его ледяное самообладание.

Его страсть была совершенно неконтролируемой. Он не щадил ее, да она и не просила об этом. Она вела себя с ним на равных – она тоже не сдерживала свою страсть.

Наверное, на этот раз он решил только брать…

Но как можно было брать то, что отдавалось добровольно и с такой щедростью?..