Снеговик

Харри понял, что пора сдаваться. И у него уже был готов компромисс, на который он мог пойти: сдать Хагену это маленькое сражение. Однако он набычился и заявил:

— Я хочу оставить группу в прежнем составе.

Лицо Хагена приобрело жесткое выражение.

— Я не могу этого позволить, Харри.

— Не можете?

Хаген выдержал взгляд Харри, но тут что-то произошло. Прорвалось, проскользнуло. Всего на долю секунды — но ее было достаточно.

— Это привлечет столько внимания… — сказал Хаген.

— Какого внимания, шеф? — не теряя невинного выражения, повернул нож в ране Харри.

Хаген смотрел себе на руки.

— А ты как думаешь? Начальство, пресса, политики. Прошло уже три дня, а убийцу все еще не поймали. Кто, по-твоему, должен будет объяснять борзописцам, что мы посадили на это дело только четверых, потому что так лучше для свободы мышления и для… — Хаген запнулся, но потом выплюнул слово, как протухшую креветку: — Шахмат? Ты об этом подумал, Харри?

— Нет, — ответил Харри и скрестил руки на груди. — Я думал о том, как поймать этого типа, а не о том, как объяснять, почему мы его еще не взяли.

Харри знал, что это дешевый прием, но слова сами сорвались с языка. Хаген несколько раз моргнул, открыл было рот и сразу закрыл его. И Харри тут же стало стыдно. Ну почему он всякий раз затевает эту детскую игру «поставь начальство на место»? Ничего, кроме мелочного удовлетворения, она не дает.

— В Главном управлении полиции Норвегии есть мужик, зовут Эспен Лепсвик, — заторопился Харри. — Он отлично справляется с крупными расследованиями. Могу с ним переговорить, пусть возглавит группу сбора информации. Работать будем параллельно и независимо друг от друга. А вы с шефом Главного управления переложите на нас пресс-конференции. Как вам такой вариант?

Харри не нужно было слышать ответ: он увидел, как в глазах Хагена блеснула благодарность. Очередной кон игры Харри все же выиграл, это было понятно.

Вернувшись к себе в кабинет, Харри первым делом позвонил Бьёрну Хольму:

— Хаген согласился: будет по-моему. Встречаемся у меня через полчаса. Позвонишь Братт и Скарре?

Он положил трубку. Вспомнил слова Хагена о генералах из Пентагона, которые жаждут настоящей войны, и выдернул ящик стола в тщетных поисках обезболивающего.

— За исключением отпечатков ног, никаких других следов преступника на указанном месте обнаружено не было, — доложил Магнус Скарре. — И что странно, мы не нашли никаких следов тела. А ведь он отрезал женщине голову — одной крови должно было вылиться море разливанное. Но там ничего нет. И собаки никак не отреагировали — вот где загадка!

— Он убил и отрезал ей голову в ручье, — сказала Катрина. — Ее следы исчезли в ручье еще до места убийства. Она бежала по воде, чтобы не оставлять следов на снегу, но он все равно ее настиг.

— Чем же он голову отделял? — спросил Харри.

— Топором или пилой, чем же еще.

— А что за ожоги на шее?

Катрина взглянула на Скарре, и оба пожали плечами.

— О’кей, Хольм, проверь это, — приказал Харри. — Давайте дальше.

— Дальше он, возможно, сплавил по ручью тело до дороги, — предположил Скарре. Он спал всего два часа, свитер на нем был надет задом наперед, но ни у кого не хватило смелости ему об этом сказать. — Думаю, потому-то мы там ни хрена не нашли. А должны бы. Брызги крови на стволе дерева, кусок мяса на ветке или клочок одежды. Там, где ручей проходит под дорогой, мы обнаружили его следы: рядом с дорогой в снегу лежало что-то тяжелое, может быть, тело, но, бог знает почему, собаки на это место не обратили никакого внимания. Ни разу не затявкали, трупонюхи хреновы! Это прямо чистая…

— Загадка, — подхватил Харри и потер подбородок. — Однако ведь это страшно неудобно: отреза́ть голову, стоя в ручье, а? Русло там довольно узкое, не развернешься. Почему же он остановился именно там?

— Ну, это совершенно очевидно, — сказал Скарре. — Вода все смывает.

— Нет, не очевидно, — возразил Харри. — Пока он пристраивал ее голову, он не особенно заботился, чтобы не оставить следов. Но почему после переноски тела не осталось ни одной капли крови на протяжении всего пути до дороги…

— Бодибэг! — вмешалась Катрина. — Я как раз сейчас сидела и думала, как ему удалось оттащить ее на такое большое расстояние. В Ираке солдаты используют такие мешки на лямках — бодибэги — для переноски тел, они надеваются как рюкзаки.

Харри хмыкнул:

— Это объясняет, почему собаки не обратили внимания на дорогу.

— И то, что он спокойно положил на дороге тело, — сказала Катрина.

— Положил? — спросил Скарре.

— Я имею в виду вмятину на снегу, там, на обочине. Он, очевидно, положил ее там, а сам пошел за машиной, которую, скорее всего, припарковал где-то недалеко от хутора Оттерсенов. У него это должно было занять полчаса, так?

— Вроде того, — нехотя пробормотал Скарре.

— Бодибэги черные, если кто-то и проезжал мимо, запросто мог принять его за обычный мешок для мусора.

— Мимо никто не проезжал, — кисло сказал Скарре и подавил зевок. — Мы поговорили с каждым, кто живет в этом чертовом лесу.

Харри кивнул: