Снеговик

— К делу отца она больше не притронулась, зато взялась за аналогичные и, просмотрев сводный отчет по всей стране, сделала любопытное наблюдение: сразу после исчезновения отца стали пропадать люди при странно совпадающих обстоятельствах. — Хьерсти Рёдсмуэн перевернула страницу. — Но чтобы двигаться дальше, Катрине нужна была помощь, и она понимала, что в Бергене она ее не получит. Поэтому она решила найти человека, обладающего опытом по раскрытию серийных убийств. При этом она намеревалась скрыть, что она — это она, то есть дочь Рафто.

Старший следователь Эспен Лепсвик медленно покачал головой, а Хьерсти продолжала:

— Катрина Братт тщательно изучила информацию, и ее выбор пал на старшего инспектора отдела убийств столичного полицейского управления. Она написала ему письмо и подписалась таинственным именем Снеговик, во-первых, чтобы пробудить его любопытство, а во-вторых, потому, что снеговики часто упоминались в свидетельских показаниях в делах об исчезнувших женщинах. В записях ее отца об убийстве на вершине горы Ульрикен также фигурирует снеговик. Когда в отделе убийств полиции Осло открылась вакансия — требовалась именно женщина, — Катрина записалась на собеседование. Она говорит, что не успела она сесть на стул, как ей уже предложили эту работу.

Рёдсмуэн подняла глаза, но поскольку никто не собирался протестовать против подобной интерпретации событий, она продолжила:

— В первый же день Катрина Братт постаралась войти в контакт с Харри Холе и попросила взять ее в группу расследования. Знала она много — и о деле, и о самом Холе, — так что смогла довольно легко манипулировать им и направить по следам бергенских убийств и исчезновения Герта Рафто. В конце концов с помощью Холе она нашла своего отца в холодильнике на острове Финнёй.

Хьерсти сняла очки:

— Не надо иметь богатую фантазию, чтобы понять: то, что ей довелось тогда пережить, наверняка стало основной причиной ее психологической реакции. Стресс, разумеется, еще усугубился, поскольку трижды ей пришлось поверить, что убийца пойман. Сначала это был Идар Ветлесен, затем… — поискала она в записях, — Филип Беккер и, наконец, Арве Стёп. И каждый раз она убеждалась, что это не преступник. Она даже попыталась выбить признание из Стёпа, но сдалась, когда поняла, что и он не тот человек, которого она ищет. Услышав, что прибыла полиция, она скрылась. Не хотела, чтобы ее арестовали до того, как она закончит свое дело, то есть раскроет убийства и выяснит, кто преступник. Думаю, именно тогда ее психоз вошел в критическую фазу. Она вернулась на Финнёй, где, как она сказала, ждала Холе, который непременно должен был ее выследить. Что и произошло. Когда Холе прибыл туда, она разоружила его, чтобы заставить выслушать себя. Она хотела проинструктировать его и обрисовать, что он должен предпринять, продолжая расследование.

— Разоружила? — переспросил Мюллер-Нильсен. — Насколько нам известно, она сдалась без сопротивления.

— Она сказала, что рану на губе ей нанес Харри Холе как раз во время ареста, — сказала Хьерсти Рёдсмуэн.

— Разве стоит верить психически неуравновешенному человеку? — произнес Лепсвик.

— Она вышла из состояния психоза, — решительно возразила Рёдсмуэн. — Мы оставим ее здесь еще на несколько дней на обследование, но после передадим вам, так что готовьтесь. Если, конечно, вы до сих пор рассматриваете ее в качестве подозреваемой.

Последние слова повисли в воздухе, а потом Эспен Лепсвик перегнулся через стол:

— То есть вы считаете, что Катрина Братт говорит правду?

— В мои обязанности не входит делать такие предположения, — ответила Рёдсмуэн и закрыла свои записи.

— А если я задам вам этот вопрос не как психиатру?

— Тогда, старший инспектор, — улыбнулась Рёдсмуэн, — я скажу, что вы можете продолжать придерживаться того мнения, которое у вас есть.

Бьёрн Холм дошел короткой дорогой из Института судебной медицины до Института анатомии и теперь ждал в гараже, когда появится Харри, который должен был приехать на машине из Трюванна. Рядом с Холмом стоял санитар в зеленом халате с серьгами в ухе — тот самый, который вез на каталке тело, когда Харри был здесь в прошлый раз.

— Лунн-Хельгесена сегодня нет, — объяснил Холм.

— Тогда, может, вы нам все тут покажете? — обратился Харри к санитару.

— Нам не разрешено показывать… — начал парень в зеленом халате.

Харри его перебил:

— Как вас зовут?

— Кай Робёле.

— О'кей, Кай Робёле. — Харри достал полицейское удостоверение. — Я вам разрешаю.

Робёле пожал плечами и впустил их.

— Вам повезло, что меня застали. Обычно тут после пяти уже никого нет.

— Мне сдается, вы много работаете сверхурочно, — заметил Харри.

Робёле покачал головой:

— Только не тут, в подвале, с мертвяками-то. Наверху, на солнышке куда как приятнее. — И он безрадостно улыбнулся. — Так что вы хотите увидеть?

— Недавние трупы, — ответил Харри.

Санитар открыл дверь и повел их за двойные двери в комнату, где стояло шесть резервуаров, по три с каждой стороны. Между ними тянулись узкие проходы. Резервуары были закрыты металлическими крышками.