Снеговик

— Следы крови, мозгового вещества? Обнаружили? — спросил Скарре.

— Нет, — ответил Харри.

— Столько лет прошло, — сказал Лепсвик. — Бактерии, насекомые…

— Ну, кое-что могло бы сохраниться, — заявил Харри. — Но я говорил с медиками, и мы пришли к единому мнению: Рафто, скорее всего, сам поспособствовал тому, чтобы место убийства не выглядело совсем уж по-свински.

— Ты о чем? — буркнул Скарре.

— О-ой, — медленно протянул Лепсвик.

Похоже, до Скарре тоже дошло, и его лицо скривилось от отвращения:

— Вот черт!..

— Виноват, — вставил Хаген. — Может, мне кто-нибудь объяснит, о чем вы тут говорите?

— При самоубийстве, — объяснил Харри, — человек, как правило, выдыхает воздух. Внутри образуется вакуум. Поэтому вокруг получается меньше… — Он помолчал, подыскивая слово, и закончил: —…мусора. Рафто абсолютно точно заставили выдохнуть воздух, а потом выстрелили.

— А ведь такой сыщик, как Рафто, — покачал головой Лепсвик, — наверняка отлично понимал зачем.

— Ради всего святого! — Хаген побледнел. — Как можно заставить человека?..

— Возможно, ему пришлось выбирать, — сказал Харри. — Ведь есть масса способов умереть — не только от пули.

Наступила мертвая тишина, Харри выдержал паузу, а потом продолжил:

— До сих пор тела жертв мы не находили. Рафто тоже был спрятан, но его бы нашли гораздо раньше, если б у хозяев дачи она не вызывала такого страха и отвращения. Все это приводит нас к выводу: Рафто не был частью плана.

— Плана серийного убийцы? — Судя по интонации, комиссар полиции смирился с мыслью о существовании этакого чудовища в не запятнанной серийными убийствами Норвегии.

Харри кивнул.

— Раз это не часть плана, то каков же мотив?

— Этого мы не знаем, но когда следователя убойного отдела лишают жизни, то вполне естественно предположить, что он представлял для убийцы опасность.

Эспен Лепсвик кашлянул:

— Может быть, то, что убийца проделал с телом, подскажет нам мотив? Зачем, например, он воткнул ему вместо носа морковь? Длинный нос, понимаете?

— Он что, сказку нам рассказывает? — спросил Хаген.

— Может, намек на ищейку? — осторожно вставил Холм.

— Точно! — подхватил Хаген. — Знак, чтобы остальные сыщики держались от него подальше, не вынюхивали. — Искоса поглядывая на Харри, он обратился ко всем: — А как вы объясните зашитый рот?

— Намек на то, что надо держать рот на замке, — неуверенно предположил Скарре.

— В точку! — согласился Хаген. — Поскольку Рафто был, так сказать, с гнильцой, вполне может быть, что он состоял с убийцей в сговоре и в определенный момент захотел его припугнуть.

Все посмотрели на Харри, который выслушал их гипотезы, не проронив ни слова.

— Ну? — пробурчал комиссар Хаген.

— Вы, конечно, может быть, и правы, — ответил Харри, — но я думаю, что послание, оставленное нам убийцей, совсем простое: тут был Снеговик. А он любит лепить снеговиков. Точка.

Полицейские переглянулись, никто возражать не стал.

— У нас другая проблема, — продолжил Харри. — Управление полиции Бергена выступило с официальным заявлением, что на острове Финнёй найдено тело человека. И все. Я просил их придержать информацию о деталях, чтобы мы располагали хотя бы двумя-тремя днями для поиска оставшихся следов, пока Снеговик не знает, кого мы нашли. Но думаю, что и двух дней у нас не будет, потому что вряд ли полицейские сумеют скрывать информацию достаточно долго.

— Имя Рафто будет у журналистов завтра утром. Я бергенских знаю, — сказал Эспен Лепсвик.

— Нет, — раздался голос от двери, — имя они получат сегодня, еще до последнего выпуска вечерних новостей. И не только имя, но и подробности: описание места преступления и нашу версию, что дело касается Снеговика.

Все обернулись. В дверях стояла Катрина Братт. Она все еще была бледна. Правда, с тех пор как Харри проводил ее на катер и она уехала с острова, а он остался дожидаться полиции, Катрина слегка пришла в себя.

— Так вы знаете людей со второго канала? — спросил ее Эспен Лепсвик с кривой усмешкой.

— Нет, — ответила Катрина Братт, садясь на стул. — Я знаю людей из бергенского Управления полиции.

— Где вы были, Братт? — спросил Хаген. — Вы отсутствовали несколько часов.

Катрина покосилась на Харри, он кивнул ей и объяснил:

— Катрина выполняла мои поручения.

— Это, должно быть, важно. Расскажите, Братт.

— Сейчас в этом нет необходимости, — произнес Харри.

— А я просто любопытный такой, — настаивал Хаген.

Чертов солдафон, подумал Харри. Педант, человек-рапорт, ты что, не видишь, что девчонка до сих пор не отошла от шока? Ты сам побледнел, когда тебе снимки показали. Ну сбежала она домой от всего этого, ну и что? Вернулась же. Хлопни ее по плечу, подбодри, а не унижай перед коллегами. Произнося про себя эту речь, он пытался поймать взгляд Хагена, чтобы остановить его.

— Рассказывайте, Братт, — поторопил нечуткий Хаген.

— Я проверяла кое-какие детали, имеющие отношение к нашему расследованию, — ответила Катрина, задрав вверх подбородок.

— Какие?

— Например: где находился Идар Ветлесен, когда были убиты Лайла Осен и Онни Хетланн. Оказалось, он изучал медицину в Бергенском университете.