Снегурочка для альфы

Он мнет мою грудь, проводит рукой по животу, сжимает бедра, целует в губы и в шею, рисует на моем теле языком понятные лишь ему одному картины. Чувствую себя мягкой и податливой в его руках, позволяю делать с собой все, что он захочет, и мне это нравится.

Кричу от хлынувшей в мозг эйфории, тыкаю куда-то ногой, и лишь спустя время замечаю, что машина громко сигналит. Оборотень, кажется, тоже не замечает этого. Он стонет от каждого моего касания. Его твердый как скала член выскальзывает из моих рук и устремляется в промежность.

Жадно хватаю ртом ставший горячим воздух. Кажется, что каждый атом моего тела танцует от удовольствия. Начиная от ногтей на ногах и заканчивая кончиками волос.

Вижу за окном свет фонаря. Кажется, кто-то из охраны решил проверить в чем дело. Но мне не до него. Плевать. На все плевать. Тем более он ничего не видит через тонированные окна.

Затем свет исчезает. Он вроде понял, что происходит, и ушел.

Не хочу больше отвлекаться ни на что, пусть там хоть апокалипсис случится. Закрываю глаза и жадно впитываю в себя каждую секунду удовольствия, каждое прикосновение, каждый вздох.

Богдан, обхватив меня руками, забирается в меня все глубже, а я и не замечаю, как в порыве страсти кусаю его за плечо. Смотрю — ни царапины. Наверное, он и правда стальной.

Его горячие губы не устают целовать меня, руки творят что-то невообразимое на моей груди. Язык оборотня выбирается из моего рта, облизывает лицо, шею, снова проникает в рот. Богдан хватает меня за руки, будто боится, что я сбегу. Но я не хочу бежать. Так даже приятнее.

Струящееся по телу удовольствие резко переходит в оглушительный экстаз. Кажется, что мир вокруг разлетается на миллионы осколков. Его нет, ничего нет, существуем лишь мы вдвоем и наши переплетенные тела.

Никогда не думала, что секс бывает таким, черт его дери!

Я не была фригидной монахиней, но ни один мужчина не мог вызвать у меня те же чувства, что вызывал Богдан. Потому что он оборотень? Потому что мы истинная пара? Понятия не имею, да и плевать.

Понимаю, что хочу быть с ним и только с ним.

Знаю, что он что-то скрывает от меня, постоянно недоговаривает. Знаю, что не помню ни единого момента с нашей свадьбы. Но сейчас мне плевать абсолютно на все. Понимаю, что это мой мужчина, и больше всего не хочется его терять.

***

Прихожу в дом в пальто, надетом на голое тело. Хорошо, что хоть Танюшка уже спит. Богдан предлагал, что сходит за одеждой или позвонит чтобы принесли, но я отказалась. Ждать одной в машине совсем не хотелось, звать кого-то сюда — тем более.

Принимаю душ, надеваю ночнушку и собираюсь поспать, когда вижу телефон прямо на комоде. Его раньше тут не было. Ну и ладно, может, Бланка убирала и забыла. Утром поинтересуюсь.

А у меня своего нет. Он так и остался в той машине. Нужно как-то забрать. Не так жалко сам аппарат, как контакты в нем. Даже знакомым не позвонить.

Я повернулась на бок в готовности уснуть, как тут же лежащий на комоде телефон начинает звонить. Не громко, но настойчиво.

Перезвонит.

Но звонить он не перестает. За одним звонком следует второй, за вторым третий.

Я поднимаюсь, беру его с желанием спуститься и поискать кто его там оставил, и вижу надпись на экране.

Ирина, ответь.

Черт. Шутка какая-то?

Поднесла телефон к уху.

— Алло.

— Богдан тебе врет, — слышу на той стороне незнакомый мужской голос. — Когда его не будет дома — позвони мне. Спрячь от него телефон.

Ответить не успеваю, связь обрывается. Да и понятия не имею что отвечать.

Черт!

Кто это был? Как он сюда проник?

Пугаюсь, но понимаю, что желай меня убить тот, кто может пройти сюда — убил бы.

Рассматриваю телефон, верчу его в руках, а затем набираю звонившего. Тщетно, в ответ раздаются лишь короткие гудки.

Зараза! Все кажется каким-то глупым сном или чьей-то шуткой. Наверное, нужно показать его Богдану. Может, они хотят узнать, когда его нет дома, чтобы явиться сюда. За мной…

Телефон могли и попросить передать ту же Бланку. Хотя нет. Она бы точно первым делом сказала Богдану.

Отдам завтра его ему и пусть разбирается как эта штука сюда попала.

Я закрываю глаза, пытаюсь уснуть, но не спится. Все время в голове роятся мысли о чертовом телефоне, Богдане, всем остальном. Осматриваю аппарат, провожу по нему пальцем. Выглядит он недорогим, хотя новым. На экране сине-белый рисунок из геометрических линий. Ничего примечательного не вижу. Пробую еще раз позвонить по последнему номеру — глухо.

Значит, решено. Показываю завтра Богдану.

Да и сон потихоньку начинает приходить. Веки магнитом притягиваются друг к дружке, а мягкий свет фонарей за окном медленно исчезает.

Я вижу себя будто бы со стороны. Сижу посреди огромной пустой комнаты. Надо мной нависают огромные стены из темно-серых каменных блоков. Тянутся вверх, пока не исчезают из виду.

Хожу по комнате, пытаясь найти выход, но его нет. Ни окон, ни дверей, ничего.

— Иди сюда, — слышу тихий шепот.

Поворачиваюсь и нахожу в стене узкий проход. Настолько узкий, что едва могу забраться в него.