Снегурочка для Дракона (СИ)

Я поставила воду для пельменей на плиту, командировала бдить за ней Богослава, а сама отправилась искать в том мыльном, переливающемся и пузырящемся облаке, что теперь было вместо ванны, маленькую, скользкую, юркую и очень веселую девочку. В общем, душ нам пришлось принимать вместе, стоя по колено в белой пене. Мы отлично проводили время до тех пор, пока я не смыла мыльные облака с ее острых лопаток: два жутких шрама вдоль них мигом вернули меня с небес на землю. Как будто кто-то крылья выдернул. С мясом. Это было так неожиданно и так больно, что у меня в голове помутилось.

Наверное, я все-таки сорвалась — как оказалась на диване, завернутая в халат с чашкой чая в руках, не помню. Богослав сидел рядом и гладил меня по спине, а Ангелина лежала головой на моих коленях и смотрела мне в лицо мудрыми глазами много повидавшего на своем веку старика.

— Пей чай, Снегурочка, — сказал Богослав, когда я перестала глотать слова, слезы и соленые комья прошлого в горле. — Он поможет тебе.

— Хотелось бы верить.

Я послушно глотнула из кружки и зажмурилась от удовольствия. Не знаю, что туда намешал хитрый старый алкоголик, но уже через пару минут море мне стало по колено. Я открыла глаза, обуявшись приступом безмерной энергии, увидела, что стрелки на часах подобрались к 23.30, и хотела было ринуться на кухню, чтобы собрать хоть что-нибудь из еды на новогодний стол, но они меня не пустили.

— Давай лучше красиво оденемся, а? — попросила Ангелина. — Ну пожалуйста!

— Давай, — согласилась я. — Ты очень везучая, ангелочек, знаешь об этом?

— Да, — улыбнулась она. — А еще красивая и могучая. Мы с Богославом раньше ого-го какие были! Он двери как откроет, а я как удачу запулю! Эх, вот…

— Ангелина, время-то идет, — заткнул внучку дедок.

Жаль, я бы с удовольствием послушала, какие они двери открывали и кому удачу подкидывали, а главное, что потом с этими счастливцами дальше было.

Шкаф с тряпками мы решили брать штурмом: высыпали вещи на пол и принялись примерять все подряд, благо барахла в нем оказалось вагон и маленькая тележка. Для Ангелины у меня были вещи моей маленькой племянницы, которая умерла в прошлом году от пневмонии. Для Богослава — брюки и рубашки брата, который погиб в автокатастрофе вместе с женой через полгода после смерти дочери, ну, а для себя — вещи его жены. Свои я даже трогать не стала: серые, тусклые и практичные до отвращения.

Как ни странно, дольше всех собиралась именно я, но во всем виноваты были гости, потому что одобрили мой наряд только с пятого раза, а потом Ангелина сказала, что просто обязана нарисовать мне лицо. Я глотнула волшебного чаю и согласилась.

Как оказалось не зря. Красотка, смотревшая на меня из зеркала, мною не была — сто процентов. Разве что рост… и грудь. Вот и все. Если бы я была мужиком, точно затащила бы себя в постель для занятия бурным и продолжительным сексом. Русые волосы убраны в хвост. Длиннющие голубые ресницы (где Ангелина тушь голубую откопала?!) эффектно подчеркивают синие сверкающие глаза (еще бы они не сверкали — коктейль Богослав замутил знатный). Румянец на щеках (понятное дело — заболела). Красиво изогнутые губы (что есть, то есть). И платье в облипку. Шелковое. Вечернее. Темно-синее с серебром. С воротником под горло, вырезом на груди до ложбинки и узкой юбкой в пол и разрезом аж до бедра.

— Ты не Снегурочка. Ты Снежная Королева, — увидев меня, восхищенно захлопал глазами Богослав.

— Это точно, — совсем не по-королевски хихикнула я. — За четыре с половиной часа на морозе я наверняка превратилась в ледышку.

— Значит, тебя надо отогреть, — предложила Ангелина. — Пойдем, нам пора. Времени до Нового Года — 5 минут!

— Пойдем, — согласилась я.

Глотнула чаю и отправилась на кухню босиком. Какие туфли, Господи! Меня качало на легких приятных волнах, и мне казалось, что над головой Ангелины появился нимб, а у Богослава за спиной выросли огромные белоснежные крылья. Сердце трепыхалось, как сумасшедшее, а в душе родилась вера в то, что совсем скоро моя жизнь изменится к лучшему.

У дверей в кухню мы застряли, потому что Ангелина вспомнила, что у нее осталось последнее желание.

— Говори, — смилостивилась я.

Сейчас я была всемогущей и очень покладистой.

— Я хочу, чтобы ты спасла Золотого Дракона, — сказала Ангелина. — Ему сейчас еще хуже, чем тебе.

— Тебе не кажется, что я для него старовата? Драконы вроде как юных девственниц обожают.

— Ты для него в самый раз, — рассмеялся Богослав.

— Так и быть, спасу, — не стала спорить я. Какая разница в какие игрушки играть? — Что мне для этого нужно сделать?

— Полюбить его всем сердцем, — серьезнее некуда сказала Ангелина. Увидела мое неверяще-насмешливое лицо и ударилась в самую настоящую истерику: — Что ты так смотришь? Ты обещала! Дважды! Богослав! Скажи ей! Меня нельзя обманывать! Мне опять крылья выдернут!!! Это так больно!

— Тихо, милая, перестань, — обнял ее Богослав. — Ирина и так сделала для нас очень многое.

— Ангелина, — наклонилась я к девочке. — Девочка моя, для тебя я сделаю, что угодно.

— А для себя? — всхлипнула она.

— А для себя тем более, — улыбнулась я.