Снегурочка для миллиардера (СИ)

- Идиоты значит, - откровенно сказал Глеб. – Я мог себе представить, что такое – объяснять девушке, что ее прошлые отношения нисколечко ее не портят и не ставят на ней клеймо. Но что мне придется рассказывать о том, что быть такой светлой, как ты, это хорошо – знаешь, даже в голову не приходило. Иные несут себя, как королевы, хотя на самом деле и ногтя твоего не стоят. А ты себя принижаешь.

- Каждая девушка прекрасна по-своему, - запротестовала она.

- Да. И для меня ты – прекраснее всех.

Я покраснела. Глеб подался ко мне, чтобы поцеловать, и я даже ответила на этот его жест, но, кажется, так неуверенно, что тень сомнения буквально зависла между нами. Глеб почувствовал это; он тяжело вздохнул, погладил меня по волосам и спросил:

- Чего ты так сильно боишься, Катя?

- Ничего, - солгала я, но потом, подумав, решилась сказать правду. – Просто, знаешь, когда летаешь в облаках, иногда задумываешься: а что случится, когда обрубят крылья? Вот этого боюсь. Что будет очень больно падать.

- Тебе не хватает гарантий?

Мне не хватало уверенности, но сказать об этом Глебу я не могла. И так казалось, будто я тяну из него эти слова клещами, набиваюсь на признание в любви. А мне такого совершенно не хотелось.

- Все в порядке, - улыбнулась я. – Ты и так даешь мне больше, чем я могла ожидать. Забудь об этом разговоре… Наверное, надо вставать? – я понимала, что слишком быстро пытаюсь сменить тему, но ничего не могла с собой поделать. – Я приготовлю завтрак.

Я выбралась из кровати, вздрогнула, чувствуя, как он мазнул взглядом по моей обнаженной коже, и спешно завернулась в теплый халат. Надо было уйти в ванную, немного привести себя в порядок и как-то… Причесать мысли, что ли. Заставить их встать все на свои места. Чтобы потом было не так сложно. Потому что сейчас я четко понимала лишь одно – скорее с ума сойду, чем смогу высказать Глебу все свои сомнения и расставить все точки над «ё». Но возможно ли жить, когда между нами всегда стена из домыслов?

У меня не было опыта, но свойственный от природы идеализм подсказывал: нет. Так дальше нельзя.

Я приняла душ, привела себя в порядок, переоделась. Глеб отправился на привычную для него пробежку, оставив меня наедине с кухней и стойким ощущением, что я каким-то образом умудрилась все испортить. Вернуться в привычное состояние эмоциональной близости не удавалось. Я металась из крайности в крайность.

Одна часть меня вспоминала с нежной улыбкой нашу ночь. Мне хотелось вновь оказаться в его объятиях, наслаждаться каждым прикосновением и каждым поцелуем. Просто быть рядом.

Другая – твердила, что я совершила огромную ошибку. Когда-то я клялась себе, что никогда не проведу ночь с мужчиной без любви, но…

Была ли любовь? Существовала ли она в его сердце? Заполняла его все или теснилась, оставляя свободное пространство для расчета?

И не отравляли ли мою излишние сомнения? Могли ли дать ей прожить целую вечность, а не умереть, как цветок без света, потому что задавили бы все самое лучшее?

К сожалению, я ничего не могла сказать по этому поводу.

Да и Глеб не спешил показываться мне на глаза.

Я даже заподозрила, что он специально меня избегает. Обычно после пробежки Исаев забегал на кухню, спрашивал, что я готовлю на завтрак – спектр блюд был не таким уж и широким, но, по крайней мере, определенный выбор я пока что могла ему обеспечить. Сегодня Глеб просто прошел мимо кухни, я б сказала, даже прокрался мимо меня, стараясь не потревожить и не привлечь мое внимание.

Наверное, в обычный день я б даже не заметила, но сейчас, настороженная, натянутая до предела, слышала каждый, даже самый тихий звук.

Вот он хлопнул дверью ванной. А это, наверное, шумит вода? Но нет, я не могла слышать это так издалека, должно быть, просто придумала себе. Вот еще один стук – что это? Может быть, он переодевается, зашел как раз в спальню…

Запахло горелым. Я воззрилась на сковородку, словно видела ее впервые в жизни, и раздраженно стукнула себя ладонью по лбу.

- Сжечь яичницу! – зашипела сама на себя. – Это только ты так можешь, Катя! Вот же… Зараза!

Хотелось едва ли не материться. Но я велела себе немного успокоиться. Надо выбросить эту гадость в мусорное ведро и приготовить что-то другое…

Я открыла холодильник, но больше яиц в нем не оказалось. Можно было сделать салат, но я на нервах едва не отрезала себе палец и решила, что больше рисковать своей жизнью не стану. Стоит что-нибудь заказать, наверное…

Пусть Глеб думает, что у меня руки растут из одного места, но зато это будут руки с полным комплектом пальцев, а не с отрубленным одним или двумя.

Вздохнув, я уверенно двинулась в зал. Глеб как раз спускался по ступенькам со второго этажа и на мгновение остановился, скользнув по мне внимательным взглядом. Я вспомнила, как выгляжу, вспомнила, что на нервах натянула вчерашнее платье – вроде бы красивое, но немного мятое после того, как вынуждено было высыхать, - и подумала, что я, наверное, сейчас больше похожа на чучело, чем на нормальную, привлекательную девушку.