Снегурочка лёгкого поведения

Вот вам и ответ… Он не чувствует ко мне ничего серьёзного.

— Не надо, Борцов. Обойдусь без них, — отмахиваюсь, выбравшись из крепких объятий мужчины и отхожу чуть в сторону.

— Не обойдёшься. И не спорь. Ладно, я поехал, а то время поджимает. В общем, жди меня. И вечером будь готова. Я местечко нашёл отличное. Думаю, тебе там понравится.

Дверь за Лёшей закрывается. Меня поглощает гнетущая тишина квартиры, в которую я скоро уже больше не вернусь. Удивительно, сначала я отсюда убегала, а теперь не хочу покидать это место, где нам с Борцовым было так хорошо.

Но выбора нет, и мне придётся.

Надо бы вещи собрать. Завтра времени на это не будет.

Я немного вещей привозила сюда из общаги, но всё же… Не в моих правилах разбрасываться необходимым. Особенно если учесть мою финансовую ситуацию.

Да и делать толком нечего. Не реветь же мне тут. Уж лучше занять себя делом.

Неторопливо собрав вещи в пакет, я привожу себя в порядок, одеваюсь и наношу лёгкий макияж. Пожалуй, сразу отвезу шмотки в общагу. И сегодня не буду ночевать у Лёши, чтобы не усугублять собственное паршивое состояние. Хотя я не уверена, что смогу сопротивляться, если он станет настаивать и соблазнять меня.

Из головы не выходит мысль о том, что Лёша собирается написать мне рекомендации. Ведь именно этого я хотела, так? Вот только всё изменилось. Сейчас мне это видится платой за секс и вообще за то, что между нами было. А я так не хочу. В том числе, я не хочу, чтобы Лёша оплатил Тарасу Валерьяновичу сумму, которую я должна Свиридову.

Это какая-то грязь. Я не желаю пачкать чувства, что появились у меня к этому мужчине. И не хочу, чтобы он думал обо мне в таком плане — будто я взяла плату.

"Глупая, очень глупая Снежана Морозова! Ты хоть понимаешь, сколько сама будешь выплачивать те деньги?!"

Ну и плевать! Зато я останусь собой. И в Лёшиных воспоминаниях я не буду обычной продажной девкой. Поеду сейчас в "Мандаринку" и попробую уладить вопрос с боссом. Даст мне отсрочку или ещё что-то. Но денег с Лёши я брать не стану.

Окончательно приняв решение, я надеваю верхнюю одежду, беру пакет с вещами, который собрала чуть ранее, и выхожу из квартиры. Лёша и так много для меня сделал. Это были лучшие новогодние праздники в моей жизни со смерти папы. Он не заслуживает такого отношения. И я не буду поступать с ним так, как поступила бы любая другая.

Спускаясь вниз по лестнице, я думаю о том, что ведь здесь, в этом самом подъезде живёт Свиридов. Как так вышло, что мы ни разу не столкнулись? Я помню его лицо по баннерам и точно знаю, что ни разу его не встречала, пока жила тут у Лёши. А то могла бы поговорить с ним, объясниться и всё уладить. Наверное.

У Борцова я, кстати, спрашивала насчёт робота, которого забыла в его квартире. Это же коллекционный робот, и предназначался он по словам Валерьяныча как раз сыну Свиридова. Лёша ответил неоднозначно. Что-то вроде "Робот в нужном месте, у нужных людей". И как я не пыталась его расколоть, он так и не сознался, куда его дел. Но почему-то мне кажется, что Лёша отдал робота Свиридову. Мне хочется так думать…

У "Мандаринки" я оказываюсь примерно через полчаса. Вроде всего неделю меня тут не было, а кажется, что вечность. Работать здесь я больше не хочу, но если необходимо, то лучше в Мандаринке, чем непонятно где. Во всяком случае, долг мне вернуть придётся любым возможным способом, чтобы не брать денег у Лёши.

Как назло сегодня смена Марины-скотины. Спасибо, Дедушка Мороз! Вот уж удружил!

Когда я захожу в вестибюль, она поднимает на меня откровенно удивлённый взгляд и недоумённо открывает и закрывает рот, не произнося ни звука. Как рыба, мать её!

— Босс у себя? — спрашиваю без лишних смазливых приветсвий. Пусть не думает, что я её простила.

— Эээ, вообще-то нет. А ты чего хотела, Снежан? — подозрительно смотрит, явно идентифицируя во мне врага.

Это правильно.

— Нужен он мне. Поговорить хочу о своём долге. Когда Валеряныч вернётся, Марин?

— Да он на праздники с семьёй в Сочи укатил. Сказал, что две недели его не ждать. Так, по телефону связь держим. А что за долг, Снежан? Ты ещё что ль где-то накосячила? — невесело усмехается тупая лецимерная овца.

Честное слово, я бы ей её корявый нос ещё больше бы сейчас скривила. Тварь!

— Дурой не прикидывайся! Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю. Передай Валерьянычу, как он вернётся, что Морозова на встрече настаивает. И чтоб без вранья в этот раз. Я всё равно приду потом сама.

— Так ты о конфликте со Свиридовым? — тянет Марина как-то нервно. — Это уже давно улажено. Прямо в день твоего увольнения. Уже к вечеру Тарас Валерьянович всё с ним замял.

— В смысле? Ты серьёзно сейчас?

Смотрю на девушку так, словно у неё рога на голове выросли. Она, что, реально пытается мне сказать, что никакого долга нет?! Как это нет и почему мне никто об этом не сказал?!

— Ну да, серьёзно, — кивает Марина, безразлично пожав плечами. — Наш босс молодец. Умудрился успокоить Свиридова и наладить контакт. Так что ничего ты уже не должна, Снежан.

— А что мне об этом не сообщили?! — не выдержав, ору на Марину, стукнув кулаками о стойку ресепшена.