Снегурочка носит мини

К облегчению всех собравшихся лифт наконец-то дополз до первого этажа. Первым из него вывалился мужик с чемоданом и рванул к выходу, словно опасался погони. Следом выбежали мальчишки, уронив санки и устроив кучу-малу в дверях. Их отец и Настин муж помогли сорванцам подняться и освободили путь. Кэрри, гордо неся розовый тапок в зубах, вытянула из лифта хозяйку.

— Никогда не видела розовый тапок сорок второго размера, — скривилась та, заглядывая в пасть собаке. — Ничего себе Золушка!

Андрей и Настя, взявшись за руки, зашагали к выходу. Последними из подъезда вышли Аня и Станислав и увидели, что дорожка перед подъездом усыпана треснувшими апельсинами.

Мужик с чемоданом уже усвистал на угол дома.

— Сбежал, сволочь! — провыли сверху в форточку. И рядом с Аней на сугроб, усыпанный апельсинами, приземлился второй розовый тапок с помпоном. Видимо, апельсины кончились.

Аня глянула на окна второго этажа и увидела там стоящие дыбом свекольные волосы и раскрытый в рыданиях рот, который мог бы посоперничать с пастью Щелкунчика.

— Поверить не могу, что он решился, — заметил Станислав, глядя вслед сбежавшему мужу. И с уважением добавил: — Мужик!

— Значит, по-твоему, это нормально, что мужчина бросает женщину в новогоднюю ночь? — рассердилась Аня. Ей было ужасно жаль несчастную женщину-Щелкунчика, лишившуюся в одночасье мужа, апельсинов и розовых тапок.

— На то она и новогодняя ночь, чтобы изменить жизнь и сделать то, на что раньше не решался, — не смутился Станислав.

— Вот ведь люди! Все апельсины попортили! Нет, чтобы все в снег кидать! — К сугробу, который венчал розовый тапок, подкатился заросший щетиной бомж и начал бережно собирать в пакет уцелевшие фрукты. — С наступающим, дамы и господа! — степенно кивнул он Ане и Станиславу.

У ног бомжа вился тощий рыжий пес с голодными глазами.

— Вот и нашлась к водочке закуска, — запихав все апельсины в мешок, объявил бездомный. — А колбасы в этом году, Барбоска, наверное, не будет. Неужели я дом перепутал? — Он почесал всклокоченную бороду. — Да нет, вроде он.

Пес, приблизившись к ним, с надеждой заглянул в лицо Станиславу. К удивлению Ани, тот наклонился и потрепал дворнягу по свалявшейся шерсти.

— Несладко тебе приходится, дружище? — Аня поразилась теплоте в голосе Станислава. Как будто бездомный пес был его старым знакомым.

Дворняга жалобно тявкнула, боднув его руку. Станислав выпрямился, достал бумажник и протянул заинтересованно замершему бомжу пятисотку.

— Это на колбасу. И с собакой поделись.

— Поделюсь, а как же, непременно поделюсь! — довольно забормотал бездомный, выхватил деньги и попятился, как будто боялся, что Станислав передумает. — Вот спасибо, добрый человек! С Новым годом! Счастья тебе, здоровья! И этой самой, — сбивчиво добавил он, бросив любопытный взгляд на Аню, — любви!

Дворняга благодарно гавкнула и завиляла хвостом.

— Идем, — бросил Станислав Ане, — иначе нам самим колбасы не достанется.

Аня послушно засеменила следом, шаркая валенками по асфальту. Поступок Станислава ее удивил и порадовал: Филипп, например, никогда не жалел уличных собак и посмеивался над ней, когда она как-то купила сосисок для голодной псины у метро. Значит, друзья все-таки разные…

На улице подморозило. Аня наспех застегнула шубу — пуговицы словно играли с ней в прятки и так и ускользали от стынущих пальцев. Рядом с машиной она поскользнулась на ровном месте и замахала руками, уже понимая: все тщетно, она падает. Но упала она не на жесткий асфальт, покрытый коварной ледяной коркой, а в мягкие кашемировые объятия Станислава. Его пальто пахло чем-то волнующим и приятным, руки были твердыми и нежными, а губы были так близко, как бывает за секунду до поцелуя. Аня даже зажмурилась от смущения. Но Станислав вовсе не собирался ее целовать.

— Спокойно! — скомандовал он и бережно поставил Аню на ноги.

— Спасибо, — неловко поблагодарила она.

— Такое ощущение, что обнимаю свою мать, — пошутил он, убирая руки. — Ты даже пахнешь ее духами.

Аня торопливо одернула шубку Регины Викторовны и сердито затопала к машине. Странное чувство, но ей совершенно не хотелось, чтобы Станислав видел в ней мать. Она хотела, чтобы он видел в ней ее, Аню. Впрочем, Станислава было трудно винить: за Ларисиным платьем, шубой Регины Викторовны и валенками Егора Матвеевича разглядеть настоящую Аню было не так и просто.

Супермаркет с вожделенной колбасой, зеленым горошком и еще двадцатью тремя пунктами продуктового списка, составленного Региной Викторовной, закрывался через двадцать минут. О чем предупредил Аню и Станислава охранник в шапке Санта Клауса, встретивший их у входа.

— Почему так рано закрываетесь? — возмутился Станислав.

— Новый год! — широко ощерился охранник. — Когда уже вы нажретесь! — добавил он им в спину.

— Что? — Станислав, взявшийся за тележку, развернулся к громиле.

— С наступающим, грю, — усмехнулся тот, — Новым годом!

— Пойдем быстрее, — потянула своего спутника Аня, с ужасом глядя на пустые полки овощного отдела и толпу людей, роящихся в мясном.