Снегурочка носит мини

Но Анна только равнодушно повела плечами — гордая и неприступная, как Снежная Королева:

— Мне все равно. Это твое дело.

Стас испытал два прямо противоположных желания: ему захотелось хорошенько встряхнуть Анну и поцеловать ее. Вместо этого он отвернулся к телевизору, где появился президент, и прибавил звук.

Последние минуты уходящего года прошли в напряженной тишине. Что-то говорил президент, сердечно глядя с экрана, но Аня его не слышала. В голове крутилась набившая оскомину примета: как Новый год встретишь, так его и проведешь. А как быть с тем, с кем встречаешь? Доведется ли им со Станиславом еще повидаться в новом году? Или наступит утро, и каждый вернется в свою жизнь? Аня — к урокам, тетрадкам, контрольным. Станислав — к кошкам, собакам, соседкам.

Но стоило курантам пробить первый раз, как морок, в котором пребывала Аня, рассеялся. Сердце радостно забилось, предвкушая новогоднее чудо. Станислав заторопился открыть шампанское:

— Скорее, бокалы!

Выстрелила пробка, Аня подставила бокалы под хлынувшую пену, лихорадочно подумала о том, что надо загадать желание — какое? Станислав взял у нее бокал, их взгляды скрестились. И Аня поняла, что новогоднее чудо с ней уже случилось. Ни за что на свете она не хотела бы сейчас очутиться в другом месте и с другим человеком. И по глазам Станислава Аня увидела, что он думает о том же. Желание, которое она загадала, было сиюминутным и легкомысленным: Аня хотела, чтобы Станислав ее поцеловал.

— С Новым годом! — Они чокнулись бокалами, торопливо проглотили шампанское.

Аня чихнула — пузырьки ударили в нос. Станислав заливисто рассмеялся:

— Ты чихаешь, как котенок!

Романтический момент был упущен: Станислав ее не поцеловал. Аня схватила мандаринку и принялась чистить. Станислав положил в тарелки по ложке оливье, протянул Ане.

В телевизоре грянули крики «Ура!», и начался новогодний концерт. Ночное небо озарил салют. Аня приникла к стеклу, глядя на огненные узоры. Когда она была совсем маленькой, она называла салюты жар-птицами. Зрелище было до того волшебным, что ей казалось: это сказочные птицы озаряют звездное небо взмахами своих крыльев.

Станислав погасил свет, Аня обернулась. На лице Станислава вспыхивали отсветы фейерверков. Он подошел к окну и стал с ней рядом. За окном взрывались салюты, а сердце Ани готово было вырваться из груди. Внезапно Станислав нащупал ее ладонь, стиснул кончики пальцев, и Аня замерла, боясь шелохнуться.

В продолжение волшебства комната наполнилась знакомой мелодией. Какая-то современная группа перепела песню про снежинку из кинофильма «Чародеи». Аня слушала знакомые наизусть слова, и они наполнялись для нее новым смыслом. Потому что рядом был Станислав. Потому что он держал ее за руку. Потому что ее сердце никогда прежде не билось так часто.

— Когда приходит год молодой, а старый уходит прочь,

— неслось из телевизора, -

Дано свершиться мечте любой — такая уж это ночь.
Затихнет все и замрет вокруг в преддверии новых дней,
И обернется снежинка вдруг жар-птицей в руке твоей[2]

.

С последними словами песни Станислав притянул Аню к себе. За один удар сердца до их поцелуя в небе вспыхнул фейерверк, отразился в темных глазах Станислава. Это было так красиво, что у Ани перехватило дыхание. В следующий миг Станислав поделился с ней своим. Его губы были жадными и горячими, руки крепко стиснули талию. Земля поплыла под ногами, и Аня оторвалась от пола и взлетела. Это Станислав посадил ее на подоконник. За ее спиной взрывались фейерверки, сердце плавилось, как свечи на столе. Она чувствовала себя на седьмом небе. Всю свою взрослую жизнь она шла именно к этому моменту: когда в небе встречаются сотни салютов, а единственный на всей земле мужчина, предназначенный ей, не может напиться ее поцелуями.

В дверь позвонили.

— Не откроем, — выдохнул Станислав, на секунду отрываясь от Ани.

В дверь забарабанили.

— Если это мама, то она может быть очень настойчива, — с досадой пробормотал Стас, отпуская Аню.

Только бы это не Лариса, с испугом подумала Аня, глядя вслед Станиславу. Она соскользнула с подоконника, торопливо поправила платье и пригладила растрепавшиеся волосы. Зацелованные губы горели огнем — разве скроешь, чем тут они со Стасом занимались?

— А вот и я! Твой новогодний подарок! — раздался из коридора низкий женский голос.

А Лариса не оригинальна, подумала Аня, закусив губу от досады.

Неизвестная блондинка с ярким макияжем ткнула в лицо Станиславу бенгальским огнем и, воспользовавшись его замешательством, с криком «С Новым годом!» прорвалась в квартиру.

— С Новым годом! С Новым счастьем! — От пронзительного голоса девушки у Стаса заложило уши. — А твое счастье — это я!

Девица замахала бенгальским огнем, так что искры во все стороны посыпались, а Шарик тревожно гавкнул и попятился.

— Послушайте, вы ошиблись дверью! — возмутился Стас, намереваясь выставить незнакомку за дверь.