Снейп – мой декан 3. Школа авроров.

Гарри читал про суд над Упивающимися Смертью и сам чувствовал, что начинает дремать. Юношу не удивляло его имя, по десять раз встречающееся в статье. Он встречал его в каждой газете уже больше месяца. И это не приносило ему никакой радости. Только еще меньше хотелось выходить из дома. Когда он проводил лето в Хогвартсе, его не могли достать репортеры, не только из «Пророка», и сюда они тоже не приходили. Скорее всего, не знали. Поэтому газеты и пестрили сожалениями об отсутствии обращений «героя». У всех насчет этого была своя версия. От тяжелой психологической болезни Гарри, до того, что Дамблдор намеренно прячет его от общественности. На самом деле все было гораздо проще: юноше просто не хотелось ничего заявлять. Как ему казалось, и без его слов все понятно. Молодого человека радовало только одно – как бы ни обстояло все в целом, но славу разделили и его друзья. Их имена встречались в средствах массовой информации немногим меньше его собственного имени. Гарри даже видел довольно содержательную статью, озаглавленную «Задумаемся о светлом будущем», в которую вставили большое интервью с Гермионой. Ее описали, как «скромная симпатичная волшебница, сыгравшая великую роль в нашем благополучии…». Она рассказывала о выборе будущей профессии и своем желании стать Целителем. Гарри был рад за нее, хотя знал наверняка, что она очень смутилась предложению дать интервью. Молодой человек все высматривал подобную статью, только с какими-нибудь вопросами к Рону. Он постыдился спросить у друга, приходил ли к нему кто-то из прессы, тем самым показав, что он не видел, если и было что-то, и надеялся все же самостоятельно найти в газете. Однако пока ничего не публиковали. Гарри опасался, что статья могла выйти раньше его подписки, а те номера он просто панически боялся читать: наверняка его фамилия была через каждое слово. Юноша не умел должным образом принимать свою славу. И хотя она была не так заметна, как раньше – молодой человек надеялся, что с годами в него стали верить, а не просто восторгаться удивительным мальчиком, - но Гарри это ни на грамм не расстраивало. Даже наоборот.

Молодой человек уже почти спал, когда его глаза наткнулись на подзаголовок: «Обвинен профессор школы». Гарри встрепенулся, заморгал и принялся судорожно читать текст:

- «Обвинения выдвинуты Северусу Снейпу, преподавателю алхимии школы чародейства и волшебства «Хогвартс», обладателю Ордена Мерлина Первой Степени. Разорение очередного логова приспешников Сами-Знаете-Кого довело до Министерства подозрительные сведения относительно вышеупомянутой личности. И хотя профессор до настоящего момента пользовался полным доверием Альбуса Дамблдора, ему было назначено предварительное закрытое слушанье, с целью осудить или, что более вероятно, с целью получить какую-либо информацию, касающуюся секретных документов, добытых аврорами в ходе операции. Все участники слушанья от комментариев отказались, но итог этого дела можно считать определенным – в качестве защиты вызвались выступать Альбус Дамблдор и его заместитель Минерва МакГонагалл…».

Юноша отбросил газету и рывком метнулся к столу. Он пока смутно представлял, зачем так рванул и что собрался делать, но беспокойство охватило его и требовало немедленно что-то предпринять. Хотелось немедленно узнать все подробности, узнать, чем же все закончилось, какие последствия повлекло…. Потом Гарри застыл, обдумывая свои возможности. И что он может? Написать своему бывшему преподавателю? В три часа ночи? Молодой человек посмотрел на Хедвига, чистившего перья на шкафу. Письмо, конечно, придет не раньше утра, но все равно…. Это будет странно, может даже неприлично…. Снейп наверняка сейчас раздражен и зол сильнее, чем раньше, а еще Гарри будет приставать к нему со своими расспросами….

Еще через минуту раздумий юноша спросил себя: а почему это он вдруг так переживает за профессора? Как сказал Рон, он теперь ни в какой мере их не касается… и это правда. Почему же тогда Гарри вскакивает посреди ночи из-за этой статьи и хочет заняться каким-то безумством?..

Ответа на этот вопрос молодой человек так и не нашел, поэтому вернулся в постель, надеясь снова задремать.