Снести империю добра

Насвистывая, довольный собой зеленый коротышка удалился с камбуза. Громадный летающий дирижабль, чья гондола благодаря свернутому пространству по размеру больше походила на маленький замок, рассекал воздух над океаном. Как гоблины смогли построить такое чудо всего за месяц, не могли объяснить даже они сами. Только хмыкали, мекали и считали осевшую в их карманах прибыль. Или убытки. Бывший барон Златокошель в своей камере уже дважды пытался покончить жизнь самоубийством при виде выставленной сметы. И свои суицидальные наклонности оставил лишь после того, как его освидетельствовала леди Селена. И поклялась, что мертвым он умения вести документацию и сводить баланс точно не растеряет.

Наместница Олерона твердо держала всю нежить в своих руках, добив последних оппонентов и разрушив все алтари демонов. Сектантам бывшая глава рейнджеров при помощи своих слуг и одержимых невольников уже давно скармливала медленно действующие яды. Которые через месяц-другой обязательно добьют даже тех из них, кто хорошо спрятался. Внезапные удары в спину и заранее заложенная взрывчатка устранила большинство некромантов и личей. Самых везучих ее призраки и та высшая нежить, которой сочли нужным даровать свободу воли, просто и без затей задавили массой. Особо костяные драконы отличились. Одной из главных их составных частей, оказывается, являлась душа сильного мага. Которого заживо хоронили в центре конструкции из костей, чтобы обеспечить ей управляемость и возможность к пусть и грубому, но использованию волшебства. Понятное дело, добровольцев на такое дело не находили. А потому использовали пленных, ныне очень жаждущих отомстить. Заодно она освободила всех рабов и не пускала живых на занятую территорию, совпадающую со старыми границами государства. Во всяком случае, без приказа своего сюзерена или собственного желания.

Мало кто знал, что на самом деле ее вассалитет одному маленькому зеленому пронырливому гоблину был чистой фикцией, продиктованной обстоятельствами. Стал бы Союз договариваться с покойницей или воздерживаться от рейдов на ее территорию? Вот уж вряд ли. Осмелится ли он выставить какие-нибудь претензии существу, переподчинившему себе остатки нежити и ныне продолжающему воевать с общим врагом на другом континенте? Может быть, но не сейчас. А то он ведь и вернется, ему недолго. Или вообще объединится с противником. И тогда точно все. Всем. Совсем всем. И вообще, надо как можно быстрее восстанавливать экономику и осторожно возвращать те земли, которые так любезно очистили от своего присутствия твари. Как можно больше, и не дайте боги отстать в этом важном деле от соседей. В общем, на одном континенте Арсарота было весело, но уже не так кроваво. А вот на втором события неслись вскачь, словно взбесившиеся лошади.

— М-да, когда меня направляли сюда, я ожидала чего угодно, но только не этого, — задумчиво пробормотала одна из волшебниц и уставилась на лежащую перед ней головку лука. — Эм… девочки, а кто-нибудь из вас действительно хорошо готовить умеет? А то я толком лишь любовные эликсиры варю.

— Целительные бальзамы, — отозвалась ее коллега в мантии послушницы.

— Духи, — высокомерно бросила высокая эльфийка с черными как вороново крыло волосами. — Я парфюмер, мне вообще грубые запахи, такие как здесь, противопоказаны.

— Боевые эликсиры у меня неплохо получались, — буркнула мускулистая, словно орк, дамочка, у которой отсутствовал один глаз, а вместо него наличествовал след от удара когтистой лапы. — Даже если в их состав входила только вода и перловка. Почему-то все равно действовало, словно зелья берсеркерства. Лучше только чеснок с солью работал. Он вообще едва ли не от всего помогал.

— Мы стихийницы, нас в столовой последние десять лет кормили! — сказали хором сразу три выпускницы небольшой провинциальной школы волшебства. Такая согласованность действий была вызвана тем, что они были тройняшками. И думали, в общем-то, одинаково.

— А у меня вообще личный повар был, — протянула еще одна черноволосая представительница эльфов, явно дворянской наружности. — Даже после бегства из Светлолесья.

— Ай! — раздалось с дальнего конца стола, на котором лежала толком не оттаявшая баранья туша. Из-за предназначенного для разделки куска мяса выглядывала лишь чья-то рыжая макушка. Судя по всему, стоявшей там даме не повезло с ростом. Или повезло с предками-гномами. — Я порезалась!

— М-да, кажется, предупреждение насчет остроты ножа и пришитых на место пальцев было действительно актуальным, — произнес кто-то.

На камбузе воцарилось угрюмое молчание.