Снежака, дочь Платона

— Вот поэтому не надо было отпускать их, — не прекращая ворчать, Силфан подобрал свое оружие и запрыгнул в седло ближайшей лошади. Лошади бриттов спокойно щипали траву, и викинги взяли в поводья еще по одной лошади. Подгоняя животных, они поскакали в обход Лондиниума.

* * *

— Один, Тор и Локи! — Силфан выругался, когда его лошадь поскользнулась в болотной жиже и чуть не упала.

— Придется идти пешком, — Хьярм спрыгнул с лошади и тоже выругался, когда его сапоги намокли в воде. — Демоны подземного мира, хуже уже быть не может.

Убегая от преследователей, они скакали всю ночь и сбились с пути. Запасная лошадь Хьярма потеряла копыто, и ее пришлось бросить. Затем они не заметили, как забрели в болото, и лошадь Силфана угодила в трясину. Чужеземцу удалось спрыгнуть со спины лошади на твердую землю, но лошадь им вытащить не удалось.

Почва чавкала под их ногами при каждом шаге, еще больше замедляя продвижение вперед. Викинги вырезали себе посохи, которыми они проверяли каждый шаг. Но так как местность им была не знакома, то иногда приходилось возвращаться и искать другой путь, когда пройти вперед становилось невозможным. Начался рассвет, и появились насекомые, досаждая путникам своим жужжанием и укусами. Хьярм прихлопнул рукой ползающее по нему насекомое и скривился от запаха, который исходил от раздавленного жука.

— Шутки Локи, не хватает только нескольких десятков бриттов, жаждущих наших голов.

— Думаю, мы их потеряли.

— Или они ждут нас по ту сторону болота.

Силфан остановился и почесал затылок:

— Об этом я не подумал.

— Не подумал, — передразнил его Хьярм. — Ведь это ты сказал им, куда мы направляемся.

— Я думал, что они пропустят нас. Римлянина боятся, и у него договор о мире со всеми королями бриттов.

— Ну а теперь они знают, куда мы идем, и у них есть прекрасная возможность объехать болото и подождать нас на той стороне.

— Если мы сами выйдем куда надо.

— Ты хоть знаешь, куда мы идем?

— Сейчас определим дорогу, когда встанет солнце.

Ворча и ругаясь, они продолжили путь. Определив по солнцу стороны света, они пошли в нужном направлении. Их настроение еще ухудшилось, когда они увидели, что последнюю часть пути проделали, идя в неверном направлении.

— Слава Одину, — Хьярм воздел руки, вознося благодарность северному богу, когда они выбрались из болота. Силфан снял сапоги и попробовал выжать из них воду, но они так и остались мокрыми и сырыми. — Хорошо хоть их посты обошли.

— Сейчас бы найти какую-то деревеньку, отогреться, девку опять же.

Силфан сплюнул и вскочил на лошадь:

— Никаких деревень, пока не достигнем владений Аутисиуса или хотя бы короля Вестмарка.

— Бедная моя задница, — Хьярм со злобой посмотрел на свою лошадь, но все же сел в седло. — Ненавижу лошадей, мерзкие и глупые животные, — он с силой дернул повод, и лошадь ответила ему недовольным взглядом.

* * *

Ровные ряды центурион строились на равнине у подножия гор Камбрии. Аутисиус велел им встать в ряды по три человека. Римлянин, по примеру своих предков, разделил тяжелую пехоту на тридцать манипул, по сто человек в каждой, и поставил в них командирами воинов, которые прослужили под его началом уже немало лет. Первый ряд войска ощетинился длинными копьями, а во втором ряду встали центурионы, вооруженные короткими метательными пиками. Все солдаты легиона имели при себе короткие мечи, гладии, шлем, панцирь, поножи и четырехугольные щиты, закрывающие воина почти в полный рост. Вооружение и тактика были позаимствованы Аутисиусом у своих предков, и теперь должны были доказать свою преимущество или бесполезность в бою. Кавалерия и легкая пехота стояли в резерве. Сам Аутисиус расположился на возвышении позади войска в окружении личной охраны и гонцов. Всю весну и начало лета Аутисиус собирал легион и обучал поступивших к нему на службу воинов. Хотя они считались солдатами короля Вестмарка, расходы на их содержание и обучение, как и само формирование легиона, взял на себя Аутисиус. Аутисиус и сам не знал, зачем ему это нужно. Возможно, это льстило его самолюбию, но римлянин не задавал себе подобных вопросов. Он делал то, что было необходимо, или то, что планировал, размышляя лишь о том, как добиться поставленной цели.