Снежинка для Мороза (СИ)

Мороз протянул руку за тампоном и промокнул не останавливающуюся кровь.

— Почему бросила?

— Мама умерла, а я не смогла работать там же, где отец, и она.

На секунду его рука задержалась, но тут же он принялся снова обрабатывать рану.

— Значит, оба твои родители умерли. Как?

Я взяла иголку, привязала к ней нитку, протянула.

— А вы разве не знаете?

Его рука дернулась, палец соскочил и процарапал перчатку об острый край иглы.

— Новая игла, новые перчатки, — скомандовал он.

Я метнулась в сторону инструментария и быстро передала все нужное. Заняв места над пациентом, протянула новую иглу. На этот раз он крепко взял ее.

Тишина тягостно повисла в комнате, придавив сердце, не давая голосу сказать нужные слова.

— Я видела у вас дома фотографию, где вы и мама, — прервала я тяжелое молчание.

— Зажим, — протянул он руку в мою сторону, я вложила инструмент, слегка коснувшись его руки. — Ты очень на нее похожа.

— Значит, там, на льду, вы не случайно упали на меня.

— Упал случайно. Подошел не случайно. Не ожидал увидеть ту, которую не видел много лет.

— Вы были влюблены в мою маму?

— Нитки. В твою маму были влюблены все студенты.

Я протянула инструмент и сфокусировалась на его лице, скрытом под маской, пытаясь разглядеть его эмоции.

— Вы учились у моего отца? Я знаю, она много времени проводила и в клинике, и на кафедре, помогая отцу. Вы закончили учиться и уехали?

С нетерпением я ждала ответа, боясь услышать его, не понимая, чего боюсь больше: услышать правду или ложь. Он только кивнул.

— Почему вас называют «степных мужей предатель»?

Он замер. Я чувствовала, насколько он напрягся, но продолжала буравить его взглядом.

— Операция окончена, — он отложил иглу, накинул на пациента простыню и отошел к раковине. — Если хочешь поговорить, дождись меня в кабинете.

Я скинула перчатки и вышла в коридор. Меня трясло как при лихорадке. Рана начала болеть, а я чувствовала, как кровь толчками пытается пробиться к моей голове. Это он, тот, кто предал отца, из-за кого его и убили. Мама часто говорила, что глупости молодежи творятся страшные вещи, отец твердил, что не простит, что сделает все, чтобы найти его. И оба они говорили — «степных мужей предатель».

Покачиваясь, держась рукой за стену, я подошла к кабинету глав. врача и опустилась на скамью перед дверью.

— Ужасно было? — медсестричка опустилась рядом со мной. — Я всегда хотела стать врачом, а вот как увидела все это, жутко стало. Вы смелая, не зря вас Иван Степанович выделяет из всех пациентов.

— Что значит выделяет? — я с интересом посмотрела на девушку.

— Поместил вас в палату для платных пациентов, не разрешает никого к вам пускать.

— А кто-то приходил? — насторожилась я.

— Девушка одна, ваша подруга, наверное. Но вы не думайте, доктор Мороз просто так ничего не делает. Значит, так надо. Главное — доверять.

Меня начала охватывать паника. Тара приходила, беспокоилась, а он даже не сказал, не пустил ее ко мне.

— Как можно доверять, если человека совсем не знаешь?

— Доверять и знать — разные вещи. Вы просто поверьте, доктор всегда делает лучше для своих пациентов. А если он взялся о вас заботиться, значит, нужно просто делать то, что он скажет.

— Он что, телепат? Знает, что кому лучше?

Девушка положила руку мне на плечо.

— За других не скажу, но доктор Мороз знает многое. Просто доверьтесь.

Она встала и поспешно ушла, завидев в дальнем конце коридора доктора. Тот неприветливо посмотрел вслед девушке, открыл дверь в кабинет и пригласил меня:

— Заходи, разговор будет долгий.

Глава 12

Мороз

Входя в кабинет, мне казалось, что мир рушится под ногами, а я падаю в зияющую бездну, где меня ждут дьявольские собаки, готовые разорвать на части. То, что я прятал далеко в подсознание, не давая вырваться воспоминаниям, обрушивалось за последние дни лавиной, сметая всю мою выстроенную, спокойную жизнь. Пока я обходил стол, раздвигал шторы и открывал окно, Снежана уже села напротив стола и смотрела на меня не отрываясь, сминая в руках полы халата, который так и не сняла.

— Ты хочешь знать всю правду?

Она кивнула.

— Уверена, что готова к этому?

— Моего отца убили, мама умерла, не сумев пережить его смерть, я бродяжничала все детство, воровала и грабила. Что еще мне нужно пережить, чтобы быть готовой?

Сжал зубы до скрежета. Ведь это я виноват во всем, что ей пришлось испытать.

— Когда я был студентом, то помогал Маркусу, твоему отцу, выполнять важный проект для правительства. Мы с друзьями были молоды, активны и азартны. Тогда я думал только о проекте, и не заметил, как влез в большие долги. Человек, которому я оказался должен, предложил сделку — закрыть долг за одно дело. Я должен был взять документы по проекту и уехать с ними. Если бы отказался — пострадал бы не только я, но и моя сестра, и твои родители.

После первой тирады, которую прострочил как пулеметчик, осмелился посмотреть на нее. Казалось, она перестала дышать, смотря на меня полными ужаса глазами, ловя каждое слово, каждое движение.