Снежить

Они попадали на снег, как подкошенные, когда воронка котлована наполнилась на глазах замерзающей водой. Попадали без сил, потому что удержать рубеж оказалось куда тяжелее, чем думалось любому из них. А Нягэ осталась стоять в центре их хоровода, в центре того, что когда-то было кипящим котлом. Она стояла, глядя в черное северное небо, и над ее головой разгоралось северное сияние удивительной красоты. В его разноцветных бликах Гальяно виделись картинки. Люди и звери кружились в вихре огней. Девять человек. Девять зверей. Те, что тысячелетиями были чем-то противоестественным, обрели наконец свободу. По крайней мере, Гальяно хотелось так думать. Затаив дыхание, он ждал, не появится ли в этом призрачном хороводе еще одна пара: женщина и белый медведь, но Нягэ вскинула вверх руку, сжала пальцы в кулак, разрывая едва различимые нити тынзянов, даря свободу и прощение только тем, кому было позволено подняться из недр земли на небо. Женщины и медведя среди них не было. Не пустили? Или сама не захотела?

Гальяно закрыл глаза. Думать с закрытыми глазами было проще. Или не думать, а медленно скользить вниз – с неба на землю…

На земле его уже ждали крепкие дружеские объятья. На земле его привычно трясли за шкирки и требовали, чтобы он открыл глаза. Тряс и требовал Чернов. Сам он выглядел не особо бодрым, на ногах держался не слишком уверенно, то и дело прихватывал за загривок своего то ли пса, то ли духа, чтобы не упасть. Рядом на четвереньках стоял Волков. Пока еще стоял, но уже готовился ползти к детишкам, которые даже в шаманском беспамятстве держались за руки. По правую руку от Гальяно ничком лежал Туча, по левую Веселов пытался привести в чувство Веронику.

– Все живы? – Собственный голос Гальяно сильно не нравился, был он какой-то по-стариковски сиплый. Еще окажется, что чертова воронка высосала из них не только силы, но и красоту с молодостью. Вот станет обидно!

– Живы! – в унисон отозвались Веселов и Волков. Голоса у них тоже были не особо, но старичками они не выглядели. Может, и его пронесло?

– А добрая Бабушка Яга?..

– Нягэ, – поправил его Чернов и разжал, наконец, свои медвежьи объятья. – Ушла.

– Куда ушла?

– По делам, надо полагать. – Он уже осматривал Тучу, а Туча ворчал и отмахивался от осмотра. – И нам пора, если не хотим тут околеть.

А ведь и в самом деле холодно! Чертовски холодно! Когда они водили хоровод вокруг котлована, а потом разглядывали картинки на небе, о холоде никто и не думал. Гальяно его даже не ощущал. Вот что значит адреналин! Или шаманские штучки… А сейчас адреналин закончился, шаманка ушла по своим делам, и сами они вот-вот превратятся в ледышки, если не поспешат.

Они поспешили. Главное было – добраться до автомобилей, а дальше дело пошло веселее. Через час все они уже сидели в каминном зале – замерзшие, измученные, обессиленные, но счастливые от осознания того, что дело сделано, мир спасен, а зло наказано. Очень, знаете ли, приятное и тонизирующее чувство! Не такое тонизирующее, как вискарь пятидесятилетней выдержки, которым угостил его Туча, но все же, но все же…

Эпилог

– Клюет! Вадим, у меня клюют!!! – Гальяно орал дурниной.

– Подсекай, – велел Чернов, с тоской понимая, что после этаких воплей уже ни у кого из них больше не клюнет.

Рыбу в Темную воду пришлось запускать по-новому, договариваться с ближайшим рыбхозом насчет молодняка. Права оказалась Шипичиха: ритуал с телепортацией сильно подкосил местную экологию, и Чернов чувствовал себя в ответе за случившееся безобразие. Но рыба расплодилась быстро. На радость всем местным рыбакам. На радость Гальяно, который подсек-таки и вытащил из воды приличных размеров линя.

– Ты видишь?! Ты видишь этого красавца, Вадим?! – Лодка качнулась, и Чернов на всякий случай вцепился в борта.

– Я вижу. Хороша рыбка! – Неофитам лучше поддакивать. От греха подальше. А то вон Сущь уже сиганул в воду и со всех лап гребет в их сторону. Наверное, подумал, что у них тут что-то случилось. Если попытается забраться в лодку – а он попытается! – они окажутся за бортом. Был уже прецедент.

Гальяно надвигающейся беды не видел, продолжал орать и размахивать линем. Дело кончилось ожидаемо. Линь вырвался на свободу. Сущь вцепился передними лапами в борт. Лодка перевернулась. Гальяно с Черновым оказались в воде. Красота!

Пока чертыхались, фыркали и пытались поймать лодку, Сущь кружил рядом, радостно, совсем по-щенячьи взвизгивал. С берега тоже доносились радостные визги. Детишки, вся банда под предводительством Маруси Волковой, с громкими воплями скакали по причалу. Рядом скакали детишкины мамки, страховали и приглядывали, чтобы отпрыски не попадали от избытка чувств в воду.

Красота! Красота и благодать!

А папки не скакали. Папки были заняты настоящим мужским делом: готовились жарить шашлыки! Волков шаманил у мангала, Туча колдовал над мясом. Был у него какой-то особенный рецепт, даже мясо привез свое, специальное.