Снежная девочка

– Только через мой труп, Аарон. Ясно тебе? Позвони ей прямо сейчас и скажи, чтобы не приходила сюда. Хватит с меня прессы, сующей повсюду свой нос.

Мужчина снова вздохнул. С каждым годом этот день становился все труднее и труднее для них обоих. Это было непосильным бременем для любого, но для них боль стала уже невыносимой. На первый взгляд Грейс вела себя нормально. Она улыбалась, говорила спокойно и лишь изредка вспоминала о Кире. Но для них с Аароном это была единственная возможная тема. Они годами не говорили ни о чем другом. Когда они были вместе, значение имело только одно – отсутствие Киры.

– Хорошо, я напишу ей и скажу, что это ложная тревога. Покажу ей в другой раз.

Грейс кивнула, в ее глазах стояли слезы.

Аарон положил конверт на стол и отправил сообщение Мирен:

«Не приезжай. Грейс не хочет тебя видеть».

Но и это, и предыдущие сообщения, предупреждающие о четвертой кассете за двенадцать лет, остались непрочитанными.

– Ну что, начнем? – сказала Грейс, включив телевизор с диагональю 26 дюймов, стоявший на металлической тумбе напротив кухонного стола. На нижней полке располагался старый серебристый видеопроигрыватель «Сони», который работал только благодаря заботам Грейс и Аарона. Они купили его в 1997 году, когда Кире было два года, чтобы та могла смотреть коллекцию детских фильмов, подаренную ей на Рождество. Ее любимицей была Мэри Поппинс, которую Аарон теперь возненавидел за ее песни, праведность и правильность, за ее проклятое счастье. Когда он думал о Кире, перед его глазами возникал образ Мэри Поппинс, протягивающей дочери воздушный шарик; если б не этот шарик, Кира по-прежнему была бы с ними.

Аарон открыл конверт с номером четыре и вытряхнул на стол содержимое – 120-минутную видеокассету фирмы «ТДК» с белой наклейкой, на которой от руки было выведено «КИРА».

Грейс присела. Этим утром она проснулась в хорошем настроении, надеясь, что на этот раз сможет выдержать эмоциональное давление дня рождения Киры, но звонок Аарона с сообщением о новой записи одним махом уничтожил всю ее выдержку.

– Все хорошо? – спросил Аарон, который тоже был на грани.

С усилием кивнув, женщина сделала глоток из стакана воды на столе.

– Пожалуйста, давай начнем.

Аарон вытащил из кармана белые латексные перчатки и надел их. Затем осторожно взял кассету и вставил ее в проигрыватель.

Он сел за стол рядом с Грейс, торт стоял перед ними. Она чиркнула спичкой и зажгла свечи с цифрой пятнадцать, и те озарили теплым светом маленькие оранжевые цветы, украшавшие торт, и полные горя души родителей. Аарон и Грейс взялись за руки.

Это был единственный момент перемирия между ними. Каждый год в день рождения дочери они собирались вместе, чтобы пересмотреть последнюю полученную кассету. Затем, если время позволяло, разговаривали и обсуждали, как обернулась их жизнь, а потом расходились. На этот раз все было по-другому. Ни один из них еще не видел это видео, и, пожалуй, ни один из них не был готов к такому накалу эмоций: одновременно день рождения их дочки и встреча с ней спустя несколько лет.

Они обменялись усталыми взглядами, а затем закрыли глаза и дали волю слезам, не в силах больше выдерживать напряжение. Повисла тишина, которую нарушало лишь их дыхание, как вдруг оба родителя запели: «С днем рождения тебя».

Закончив песню, они наклонились к торту и задули свечи за Киру.

– Что ты загадала на этот раз? – спросил Аарон бывшую жену.

– Как и всегда. Пусть она будет здорова.

Мужчина кивнул.

– А ты?

– Как и всегда. Пусть она вернется домой.

Грейс горько вздохнула – с губ словно бы сорвались вереницей сдерживаемые мечты – и склонила голову на плечо Аарона. Он протянул руку через стол, взял пульт и включил телевизор. На экране замерцали помехи. Мужчина увеличил громкость, и белый шум усилился. На старом телевизоре – черный «Филипс» с диагональю 26 дюймов, форматом экрана 4:3 с возможностью дистанционного управления – не были настроены каналы. Раритетная техника с возможностью подключения видеопроигрывателя все еще работала, несмотря на возраст и удары, нанесенные Аароном в ночь первой записи. В правом верхнем углу пластмассового корпуса змеились две трещины – результат падения с той самой тумбы, на которой он теперь стоял. С помощью пульта Аарон включил проигрыватель. Экран телевизора почернел, и в нем отразились тоскливые лица Аарона и Грейс. Затем в правом углу появился таймер, застывший на отметке 00:00.

Отсчет начался, и Грейс сжала руку Аарона. Спустя несколько мгновений, которые ощущались как вечность, хотя таймер показывал 00:02, черный экран сменился знакомой комнатой, но кое-что было иначе, и внутри все заледенело.

– Что это? – воскликнула Грейс.

На видео, съемка которого велась с одного из верхних углов комнаты, была спальня, оклеенная обоями с узором из оранжевых цветов на темно-синем фоне. У одной стены стояла деревянная кровать с оранжевым покрывалом в тон цветам на стенах. Напротив на деревянном столе громоздились кипа бумаги, блокнот и ручка, а перед ним стоял стул, похожий на кухонный. Белые марлевые занавески окна в центре висели неподвижно.