Снежная королева

— Не в этих. — Мун с трудом оторвала взгляд от мальчика, чья мордашка была того бело-розового оттенка, како бывает у фарфоровых статуэток.

— В таком случае, нам придется повторить вчерашнее — только на этот раз ты расскажешь мне, как обращаться животными. — Бладуэд смотрела на Мун настойчиво, словно ожидая отказа. — По-моему, некоторые из них тоже больны. Я... я совершенно не представляю, что мне с ними делать! — Она смутилась и отвела глаза. — Я хочу знать, как их лечить.

Мун кивнула, проглотив последнюю ложку рагу, и медленно встала.

— Где ты их взяла?

— Украла. В Звездном порту. Или у торговцев. А некоторые в наши ловушки попались... Вон тот карликовый лисенок, например, или те серые птички. И еще эти вот кролики. Но я даже не знаю, как остальные и называются-то!

Мун чувствовала, что Гундалину следит за ней с мрачным осуждением, но решила не обращать на это внимания, а подошла к ближайшему из животных, самому неприглядному на вид — дрожащему, морщинистому кожаному мешку, казавшемуся пустым. «Мешок» лежал в гнезде из сухой травы и отвратительно бормотал, показывая свой жадный, как у пиявки, рот. Мун отворила дверцу клетки, прикусив губу от отвращения, присела тихонько на корточки и протянула зверьку на ладони несколько крошек.

Постепенно возбужденное бормотание стихло, прошло еще несколько секунд, и существо чуточку продвинулось к ней, подползая все ближе сантиметр за сантиметром, пока осторожно не коснулось ее ладони своим страшноватым ртом. Мун невольно вздрогнула; существо тут же ретировалось, однако вскоре снова приблизилось и очень аккуратно стало собирать крошки с ее ладони. Мун даже решилась погладить его второй рукой. Вблизи оно было похоже на головной мозг; кожа его была гладкой и прохладной на ощупь, точно смятая шелковая наволочка. Существо с удовольствием принимало ласку, издавая тихие булькающие звуки.

Мун осторожно оставила его и перешла к парочке похожих на кошек хищников с гибкой изящной походкой. Они сразу прижали уши и показали ей свои очень белые на фоне черной блестящей шерсти клыки. Мун легонько посвистела им — она и раньше умела подозвать так любую кошку, и те сразу, мурлыча, усаживались у нее на коленях. Длинные, с кисточками на концах уши хищников вздрагивали, поворачивались, настраивались, как радары... однако они все же, хотя и не очень охотно, подошли к ней. Она дала им возможность обнюхать ее пальцы и испытала истинное наслаждение, когда угольно-черная пушистая головка потерлась о ее руку в знак расположения. Потом обе «кошки» вытянулись перед ней, гортанными криками требуя ласки. Она их погладила.

Потом продолжила свой обход гораздо более уверенно и следующей осмотрела какую-то рептилию с кожистыми крыльями и похожей на мотыгу головой. Потом — каких-то покрытых мягкими перьями то ли зверей, то ли птиц, у которых, похоже, головы вообще не было; потом подошла к птице с изумрудным хохолком и рубиново-красной грудкой, что лежала без движения на дне клетки. Мун не думала больше ни о чем, кроме необходимости нащупать хоть какой-то контакт с каждым из этих несчастных пленников и завоевать хотя бы малую толику их доверия — пока, наконец, не обошла всех их по кругу и не вернулась на прежнее место. Оказалось, что малыш уснул на коленях у Бладуэд, а сама Бладуэд во все глаза с молчаливой завистью смотрит на Мун.

Мун лишь в это мгновение поняла, чем ей это может грозить.

— Я... я готова. Когда ты хочешь начать?

— Как это тебе удалось? — Вопрос просвистел, словно удар хлыста. — Почему это они к тебе подходят, а ко мне нет? Это мои звери! И должны любить МЕНЯ! — Мальчик проснулся, разбуженный ее сердитым криком, и заплакал.

— Но ведь это же очень просто! — пробормотал с горечью Гундалину. — Мун обращается с животными, как с людьми, а ты — с людьми, как с животными.

Разъяренная Бладуэд вскочила, и Гундалину тут же умолк и насупился. Однако она ничего так и не сказала и даже ни разу не замахнулась на него кулаком.

— Бладуэд, они тебя боятся, потому что... — Мун пыталась подобрать необидные, утешительные слова. — Потому что ты сама их боишься.

— Я их не боюсь! Это ты их боялась!

Мун покачала головой.

— Не так, как ты. Я хочу сказать... Я не боюсь показать им, что они мне небезразличны. — Она смутилась и принялась теребить кончик косы.

Рот у Бладуэд слегка приоткрылся; было заметно, что гнев ее уже прошел.

— Что ж, я кормлю их, я все для них делаю!.. Что еще я должна для них сделать?

— Научиться быть... доброй с ними, научиться понимать, что... доброта вовсе не... проявление слабости.

Мальчик, обнимая колени Бладуэд, все еще плакал. Юная разбойница посмотрела на него и нерешительно погладила по голове. Потом пошла следом за Мун к клеткам.

Мун снова начала обход с того, похожего на живой мозг существа; теперь неведомый зверек сам сразу подошел к ней, и она решила сосредоточиться именно на нем.

— Задавай свой вопрос. Ввод информации... — Она еще слышала, как Бладуэд задает вопрос, и тут же полетела в пропасть...