Снежная королева

— Вы знаете, как зовут эту девушку? У меня есть основания полагать, что она одна из моих… родственниц. — И пусть ПалаТион строит какие угодно догадки!

— Ее имя Мун, Покорительница Зари, ваше величество.

Ожидая именно этого ответа, Ариенрод на сей раз сумела сдержать себя, хотя чувства переполняли ее. Однако юноша на ступенях трона, услышав это имя, вдруг выронил свою флейту. Флейта беззвучно скатилась по ковру к ногам ПалаТион, и тишина громадного зала осталась ненарушенной. ПалаТион смотрела на Спаркса пристально и довольно долго, прежде чем снова подняла голову и обратилась к королеве.

— Прошу прощения, ваше величество, что так получилось. — Она еще раз взглянула на Спаркса, словно вдруг догадавшись, что Мун как-то связана с ними обоими. — Я… не думаю, что кто-то специально хотел этого. Просто так вышло. Мне очень жаль.

Ты и понятия не имеешь, как жаль мне. И как я еще пожалею об этом впоследствии. Ариенрод задумчиво крутила перстень на пальце.

— Вы свободны, инспектор.

ПалаТион отдала ей честь и быстро пошла к залу Ветров; красный плащ развевался у нее за спиной. Ариенрод стиснула дрожащие руки. Спаркс вскочил и подобрал свою флейту, с огромным трудом сдерживая отчаяние и растерянность.

— Ваше величество, можно… я могу уйти? — Его зеленые, цвета молодой листвы глаза смотрели в пол; голос звучал еле слышно.

— Да, ступай. Я тебя позову, если ты мне понадобишься. — Она махнула рукой.

Он бросился прочь, даже не поклонившись как следует. Она задумчиво смотрела ему вслед; его ярко-рыжие волосы казались на фоне белоснежного ковра красными, как свежая кровь: раненое существо, которое стремится заползти в первую попавшуюся щель, совершенно измученное, одинокое, тоскующее, но такое прекрасное…

С тех пор, как он появился во дворце, Ариенрод все время чувствовала, что среди царящей здесь суматохи будто кто-то спит и тревожить его нельзя. Освежающее, совершенно новое желание пробуждалось в ней… Не имеющее ничего общего с тем, что она испытывала по отношению к Звездному Быку или кому-то еще из длинной череды ее бывших и настоящих любовников. С ними было лишь обыкновенное бездушное влечение плоти, удовлетворение ненасытной жажды чувственных наслаждений. Когда она смотрела на Спаркса, ей порой до боли в сердце хотелось ощутить его стройное юное тело рядом с собой, она сгорала от желания просто коснуться его руки, обнять его, прижать к себе… Но, замечая написанные на его лице невинное изумление и самую искреннюю благодарность… Впрочем, на подобные вещи она давно уже научилась не только не обращать внимания, но и полностью запретила себе эти чувства. Однако Спаркс был возлюбленным Мун — ее второго «я», ее духовной дочери — и казался сам еще почти мальчиком, а не взрослым мужчиной; в его присутствии она как бы снова ощущала запахи родного дома и собственного далекого, давно забытого детства, странно отогреваясь сердцем, которое давно оледенело.

Но он никак не откликался на ее любовный призыв, сперва не слишком настойчивый, но потом достаточно явный. Он каждый раз отступал перед нею, что-то испуганно бормоча и как щитом прикрываясь клятвой, данной им этой девочке, ее, Ариенрод, второму «я». И клятва эта, видимо, спасала его от любых искушений, а ей оставалось лишь гореть в огне собственных неисполненных желаний и надежд. Но теперь, теперь, когда оба они лишились всяких надежд на будущее!.. Она страстно желала, чтобы он сейчас обернулся, чтобы только посмотрел на нее…

Спаркс остановился — одинокая фигурка на снежно-белом поле — и действительно посмотрел на Снежную королеву. На лице его было какое-то затравленное выражение, и вместе с тем глаза его светились пониманием, когда она, уставившись прямо на него, словно заставляла его осознать: мы оба, оба потеряли ее…

В конце концов, он все же отвернулся от нее и пошел к винтовой лестнице, что вела на верхние этажи дворца.

— Теперь, когда рыбка сорвалась с крючка, может, и наживку выбросить пора?

Ариенрод вздрогнула и оглянулась на Звездного Быка, ощущая острую как бритва ревность, которая всегда слышалась в его голосе, когда он говорил о Спарксе.

— Ради бога, избавься наконец от этого островного утенка и от его дурацкой свистелки, Ариенрод. Меня просто тошнит от его дудки. Выброси его назад, на ту помойку, где подобрала, а не то я…

— Что — ты? Неужели теперь мной начинает командовать мой Звездный Бык? — Она чуть наклонилась вперед, приподнимая свой скипетр.

Он отступил и опустил глаза.

— Нет. Я только прошу тебя, Ариенрод. Только прошу… Избавься от него, пожалуйста! Он ведь не нужен тебе теперь, когда эта девчонка…

Она резко ударила скипетром по руке, лежавшей на подлокотнике; у него вырвался вопль изумления и боли.