Снежная королева

– О Спарксе? – Искра заинтересованности – той самой, которой Мун так ждала, о которой втайне молилась, – появилась на лице женщины. Она отперла нижнюю половинку двери. – В таком случае входите! Входите же!

Мун вошла в мастерскую, пытаясь сориентироваться в темноватой комнате. Когда глаза немного привыкли, она увидела множество ящиков и корзин, расставленных в точно рассчитанном беспорядке по всей комнате, и в них – лоскуты ткани, слепки лиц, перья, браслеты, бусы… Она поскользнулась на бусинке, бережно подняла ее и сжала в руке. Сейчас стены комнаты были пусты, но на них повсюду поблескивали крюки, где, должно быть, раньше, еще каких-то два-три дня назад, висели, точно редкостные цветы, сотни масок. Последний простенок был занят. Там в полном одиночестве красовалась последняя маска, и Мун, любуясь ею, застыла, точно загипнотизированная исходившим от маски ощущением летнего дня – здесь были радуги, вспыхивающие в тумане и отражающиеся в лужицах воды, скопившейся в следах от босых ног; изумрудно-зеленый мох; золотисто-зеленый шелк молодой травы, прорастающей на склонах холмов; поляны, полные диких цветов, источающих дивный аромат; ягоды и перья птиц… И посреди всего этого – лицо, исполненное светлой сияющей невинности, готовности удивляться, увенчанное лучами солнц-Близнецов.

– Это… королева Лета? – прошептала Мун в благоговейном ужасе и восхищении.

Женщина инстинктивно повернулась к маске лицом.

– Да, это ее маска. Кто же станет королевой – загадка под силу разве что богам.

– Хозяйке, – сказала, не задумываясь, Мун.

– Да, конечно. – Мастерица улыбнулась чуть печально. Мун догадалась, что эта маска означает для Фейт и всех остальных жителей Зимы. Ее же самое волновали совсем иные чувства.

– Вы сделали ее такой прекрасной, а ведь королева Лета явится, чтобы отнять у вас прежнюю счастливую жизнь…

– Спасибо. – Фейт снова улыбнулась, но теперь с нескрываемой гордостью. – Художник всегда платит дорогую цену, отдавая частицу своей души и жизни за то, что способно пережить его самого. И, может быть, если я сделала ее такой прекрасной и доброй, королева Лета действительно окажется таковой, в том числе и для нас, жителей Зимы.

– Да, конечно, – прошептала Мун. Но она не поймет вас… а потому вряд ли ей удастся…

– А теперь рассказывай, девочка с Летних островов… – Мун огляделась, страшно удивленная, – зачем ты пришла сюда и зачем ищешь Спаркса?

– Я его двоюродная сестра Мун.

– Мун! – Мастерица встрепенулась и неизвестно почему нахмурилась. – Погоди, погоди-ка минутку… – Она уверенно прошла в соседнюю комнату и тут же вернулась, неся в руках какую-то странную головную повязку. – Он так много рассказывал о тебе, о вас обоих… Подойди-ка сюда, к двери, где я сумею получше тебя разглядеть с помощью своего «третьего глаза».

Мун подчинилась. Фейт повернула ее лицом к свету, вздрогнула и замерла.

– Спаркс говорил мне, что ты похожа на нее… очень… – Она вздрогнула.

– На кого? – Мун наконец заставила свои вдруг онемевшие губы спросить это.

– На Ариенрод. На Снежную королеву. Но я уже видела тебя где-то прежде… в другое время… в другом месте… – Фейт подняла руку и ощупала лицо Мун легкими касаниями пальцев, словно пытаясь помешать ей задавать лишние вопросы. Потом отвела ее назад, в глубь комнаты, к единственному покрытому пятнами засохшего клея круглому столу, который вместе со стульями, собственно, и составлял всю обстановку мастерской. – Но где я все-таки видела тебя, Мун? – На столе вдруг как бы ниоткуда появился огромный серый кот; он вопросительно посмотрел на Мун и обнюхал ее руки. Мун рассеянно почесала ему за ушком.

– Я… я не думаю, что вы когда-нибудь видели меня. – Мун села, разжала стиснутую ладошку и положила красную бусину на стол.

Фейт вдруг тихо ахнула.

– Вспомнила. Ты ведь сивилла?

Руки Мун взметнулись к горлу.

– Нет…

– Не беспокойся: это Спаркс сказал мне. – Фейт покивала, словно подтверждая свои слова. – Твоей тайны никто не узнает. Но это значит, что теперь я могу доверить тебе и свою тайну. – Она оттянула высокий воротник ночной сорочки, обнажая горло.

У Мун перехватило дыхание.

– Вы тоже сивилла? Здесь? Но как… Как вы осмелились? – Она вспомнила Данакиля Лю и его шрамы – страшное предостережение остальным предсказателям Зимы.

– У меня… очень избранная клиентура. – Фейт отвернулась. – Может быть, я веду себя эгоистично, может быть, делаю не все, что могла бы, но… я чувствую, что существует некая НЕОБХОДИМОСТЬ моего присутствия здесь – хотя бы… в качестве отдушины, а может, и для какой-то иной цели… – Она нащупала на столе страусовое перо, взяла его и стала рассеянно играть с ним, пропуская меж пальцев. Кот наблюдал за ней, подрагивая ушами. – Видишь ли, у меня довольно странное представление о предсказателях… может быть, даже нелепое, но… – Она пожала плечами.

Мун наклонилась к ней через стол.

– Может быть, вам кажется, что они есть и в других мирах? Не только в этом?

Перо задрожало в руках Фейт, и кот тут же прыгнул на него.

– Да! О боги, неужели ты тоже чувствовала нечто подобное? – Фейт протянула к ней руку, словно ища поддержки.