Снежная королева

– Нет, это мне не по силам, БиЗед. Если я сейчас поднимусь на борт, то не уверена, что смогу вернуться обратно, сколь бы ни были сильны мои убеждения. – Она передала ему блок дистанционного управления и микрофон. – Вы и без меня все сможете объяснить им, инспектор Гундалину. И еще возьмите вот это. – Она отстегнула от воротника комиссарские значки и протянула ему. – Не потеряйте. Они вам еще пригодятся.

– Спасибо, комиссар! – От волнения его веснушки порозовели, и она невольно улыбнулась. Он так сжал в здоровой руке эти значки, словно те были редкое сокровище. – Надеюсь, что буду носить их с таким же достоинством и честью, как это делали вы. – Он протянул к ней свою искалеченную руку в традиционном прощальном жесте уроженца Харему, и она коснулась его запястья своим, прощаясь с ним навсегда.

– Прощай, БиЗед. Пусть боги улыбаются тебе везде, где бы ты ни был!

– И пусть они улыбаются вам, комиссар! И пусть даже ваши прапраправнуки вспоминают о вас с благоговением.

Она взглянула на те далекие темные окна, за которыми ее ждал Нгенет, и улыбнулась. Интересно, подумала она, что эти прапраправнуки смогут сказать его, Гундалину, потомкам, когда снова встретятся здесь?

Они торжественно отдали друг другу честь.

– Не забудьте отключить электричество! – крикнула она ему вслед, когда он уже двинулся к грузовому лифту, где его ожидала последняя группа инопланетян, и резко отвернулась, чтобы не видеть, как кабина лифта зовет ее, сводя с ума… И очень быстро пошла – но не побежала! – к дверям здания космопорта.

Нгенет ждал ее в пустом вестибюле; он обнял ее за плечи, и они оба, стоя у прозрачной стены, стали смотреть на одинокий корабль, возвышавшийся над пусковой шахтой, такой же одинокий сейчас, как и они. Миро о чем-то спокойно рассказывал, делал комплименты ее умелому руководству погрузкой, задавал всякие пустые вопросы, стараясь ее успокоить, но голос его звучал приглушенно, словно он был потрясен грандиозностью и важностью момента. Она рассеянно отвечала ему, едва разбирая, какие слова произносит каждый из них.

Корабль как-то слишком долго стоял неподвижно в предстартовом положении – особенно долгим это казалось ей из-за все возрастающего нетерпения, – и она, сняв наушники, дала Нгенету тоже послушать, что происходит там, внутри; как втягивают на борт подъемные краны и прочее оборудование, как офицеры космической службы совершают последний обход контрольных пультов и грузовых отсеков.

– У вас все в порядке, гражданка ПалаТион?

Джеруша вздрогнула, когда в наушниках прозвучал голос капитана корабля, обращавшегося непосредственно к ней.

– Да. Да, все отлично. – Гражданка… Совершенно необъяснимое разочарование шевельнулось в душе. – Все в порядке, капитан.

– Вы уверены, что по-прежнему хотите остаться здесь?

Миро выжидающе смотрел на нее. Она глубоко вздохнула, кивнула… и сказала, словно опомнившись:

– Да, я абсолютно уверена, капитан. И все равно: спасибо, что спросили.

Жизнь и суета еще несколько секунд царили на том конце наушников, а потом наступила мертвая тишина. Довольно долго она не могла стряхнуть охватившее ее оцепенение, словно услышала шаги собственной смерти; потом наконец стянула с головы умолкнувшие наушники.

У сопл корабля замигали огни. Она не сводила с них глаз, надеясь увидеть миг взлета. От вспышек перед ее взором поплыла пелена.

– Смотри. Они взлетают!

И она увидела, как задрожал корпус корабля, как ответным эхом дрогнули решетки энергосистем космопорта, и корабль начал плавно подниматься в чуть дрожащем, плывущем мареве. Купол Звездного порта раскрылся, подобно цветку, и выпустил корабль в глубины черной, пронизанной светлячками звезд ночи. А корабль стремился все выше, в кромешную тьму, где в невероятной вышине должен был присоединиться к целой флотилий космических кораблей, а потом могучие двигатели помчат их дальше, к Черным Воротам, и они никогда больше – за тот срок, что отведен ей, Джеруше, – не вернутся в этот мир.

Купол космопорта снова закрылся, и звезды над головой исчезли.

Джеруша посмотрела вниз, на светящиеся линии взлетного поля, потом – на собственное отражение в стекле: одинокая фигурка в темном пустом зале, похожая на брошенную игрушку, на ставший ненужным сломанный предмет… О боги… Она прикрыла лицо рукой и пошатнулась.

– Джеруша. – Миро нерешительно обнял ее. – Я обещаю тебе: ты не пожалеешь, что осталась.

Она кивнула, сильнее закусывая губу.

– Ничего, сейчас все пройдет. Вот только чуточку отдышусь. – Она отняла руку от лица, одернула куртку. – Неофитам всегда трудно. – Она неуверенно улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ.

– Твое место здесь, на Тиамат. Я знал это с самой нашей первой встречи. Но пришлось подождать, пока ты сама не разобралась во всем. Иногда мне казалось, что ты никогда не поймешь этого…

– Почему же ты не сказал мне ни слова, почему не помог мне понять? – выкрикнула она почти с отчаянием.

– Я пытался! О боги, сколько же раз я пытался сделать это! – Он даже головой замотал. – Но я боялся, что ты скажешь мне «нет».