Снежная королева

- Именно так. - Она кивнула. - Как ты догадался, БиЗед? О том, что она победила?

- Она приходила ко мне в госпиталь и рассказала обо всем. - Голос его казался безжизненным. - Я видел ее маску... Это - как сон! - Он изобразил что-то непонятное в воздухе и закрыл глаза, погрузившись в воспоминания. - Она приводила с собой Спаркса...

- БиЗед, что же с тобой будет?

- Она тоже спрашивал меня об этом. - Он словно проснулся. - Человек, лишенный лат, практически беззащитен, комиссар. - Он улыбнулся открыто и мужественно. - Но, может быть, именно поэтому он и более свободен. Это мир.., этот мир непременно сломал бы меня. Но Мун доказала мне, что даже я могу склониться, но не сломаться, если покорюсь ему. Во мне самом и в нашей Вселенной заключено куда больше возможностей, чем я предполагал. Там найдется место и всем моим мечтам, и всем моим кошмарам... Там есть место и для героев, упавших в сточную яму, и для тех, кто в каждом зеркале видит лишь свое отражение; там можно встретить святых, живущих на промерзших пустошах, и лживых глупцов, что восседают на троне мудреца, и там множество голодных тянут свои руки в мольбе, которая никогда не получит ответа... Все становится возможным, если найдешь в себе мужество признать, что все на свете относительно. - Горькая, но самоуверенная усмешка скривила его губы. Джеруша слушала молча, не веря собственным ушам.

- Жизнь всегда представлялась мне в виде идеально ограненного и отшлифованного бриллианта, комиссар, - острые четкие грани, прозрачность, идеальная форма. Жалкие мыслишки, разумеется, бродили в моей душе, но там и оставались до поры до времени. Теперь же... - Он пожал плечами. - Острые грани бриллианта порой преломляют свет так, что родятся многочисленные радуги, и в их свете все становится нестойким, зыбким. Не знаю, смогу ли я снова видеть все столь же четко, как прежде. - В голосе его невольно зазвучали трагические ноты.

Но с таким видением мира тебе цены не будет! Джеруша заметила, как он без конца ищет что-то в безбрежности опустевшего космопорта, то и дело поглядывая на ближайшую дверь, словно ожидая, что новое видение мира каким-то образом позволит ему в последний раз увидеть Мун.

- Нет, БиЗед. Ее здесь нет. Для нее космопорт - запретная территория.

Взгляд Гундалину вдруг прояснился; он остро посмотрел на нее.

- Да, мэм. Я законы знаю. - Но по тону его было ясно, что даже законы природы кажутся ему теперь несовершенными; а уж законы, созданные людьми, представляются такими же ущербными, как и те люди, что их создают; что он отлично понимает, кто такая Мун и в чем она, Джеруша, намерена ей помочь.., что он готов отступить в сторону и не мешать им. - Может быть, оно и к лучшему. - Он явно не верил собственным словам.

- Я постараюсь как можно лучше заботиться о ней ради тебя, БиЗед.

Он застенчиво засмеялся - в Смехе его угадывалась нежность.

- Я знаю, комиссар. Но что может быть сильнее ее самой?

- Равнодушие. - Джеруша сама удивилась собственному ответу. - Равнодушие, Гундалину, - самая великая сила во Вселенной. Оно все может сделать бессмысленным. Любовь и ненависть не способны противостоять равнодушию. Благодаря ему процветает чудовищная несправедливость. Само по себе равнодушие пассивно, но оно открывает дорогу другим силам. Именно это и делает его столь могущественным.

Он медленно покивал в знак согласия.

- И может быть, именно поэтому Мун вызывает у людей такое доверие. Она не равнодушна, она все принимает близко к сердцу, и люди, соприкоснувшись с ней, становятся не безразличны сами себе. - Гундалину снова уставился на свои свежие еще шрамы на запястьях. - Она даже это умудрилась сделать почти невидимым...

- Ты мог бы тоже остаться здесь, БиЗед.

Он покачал головой, руки его бессильно упали.

- Был такой миг.., но только не теперь. Не одна лишь моя собственная жизнь переменилась. Я больше не принадлежу этому миру. Нет, - он вздохнул, - теперь существуют две планеты, которые я, по всей вероятности, никогда больше не увижу, ну разве что через тысячу лет. Тиамат и Харему, моя родина. - Он пошатнулся и сел на один из контейнеров. - Моим соотечественникам эти шрамы всегда будут видны, даже когда они станут практически незаметны. Что ж, остается еще целых шесть планет - есть из чего выбрать! Кто знает, что я смогу обрести где-то там?.. - Но взгляд его упорно возвращался к дверям космопорта в поисках того, чего ему никогда уже не найти.

- Отличную карьеру во всяком случае! - Джеруша включила микрофон, прицепленный к воротнику куртки.

Гундалину просидел рядом с ней до тех пор, пока в чрево корабля не была погружена последняя порция контейнеров и Джеруша не получила последний рапорт о том, что погрузка закончена. Наконец последний из ее команды от себя лично пожелал ей счастливо оставаться и отправился в сторону грузового лифта.

- А вы разве не подниметесь на борт, чтобы попрощаться с остальными? спросил ее Гундалину.

Она только молча покачала головой, чувствуя, как сердце сжимает чья-то безжалостная рука.