Снежная Королева и блондинка принцесса Снежана (СИ)

  Я поняла, что она пытается вывести воинов на откровенный разговор.

  А мне дает время, чтобы я спасла мир, но начала с нас спасать.

  - Что агага? - в этом мире любили поговорить, как и в моем мире.

  Ради беседы даже отложат казнь или изнасилование.

  - То же, что и огого! - Герда поймала нить разговора.

  - Готова?

  - Очень.

  - Тогда.

  - Караганда.

  - Дерзишь?

  - Трясешь.

  - Не трясу, а потрясаю.

  - Не потрясаешь, командир, а сотрясаешь.

   - В каком смысле?

  - Во всех смыслах.

  - Не имеет смысла, мадемуазель.

  - Если я не имею смысла, то и не имей меня.

  - Долг.

  - Что долг?

  - Долг зовет.

  - Куда зовет?

  - В тебя!

  - А сможешь?

  - Еще бы!

  - Он висит.

  - Повисит и перестанет.

  - Слишком маленький.

  - Я?

  - У тебя.

  - А у тебя?

  - Что у меня?

  - Маленькая?

  - Она есть.

  Да мне ей не есть.

  - Вставай.

  - Как.

  - На колени.

  - Дотянешься, командир?

  - Ты должна дотянуться.

  - Лучше отруби его саблей.

  Он тебе без надобности.

  - Нужен.

  - Ворон пугать им?

  - Вороны его не боятся.

  - Монсеньёр кабальеро, - заместитель командира части по политической правде похлопал командира по плечу. - Ваша беседа, конечно, интересна для полка и сыновей полка.

  Но нам пора приступать к проверке мадемуазелей, а потом выступать.

  - Согласен, Андреас, - командир кивнул политруку.

  Наверно, при местном дворе политрук пользовался серой силой.

  Командир за бедра притянул голую Герду к себе.

  - Подружка, сделай же, что-нибудь, - Герда умоляюще взглянула на меня.

  Она даже перед лицом смертельного изнасилования скрывала мое имя и титул принцессы от врагов.

  Сама погибала, а меня на время выручала, давала отсрочку.

  Если бы разбойники законники узнали, что я принцесса, то в первую очередь занялись бы мной.

  Они бы не посмотрели на мою не сексуальную худобу.

  - Что сделать, если я ничего не умею и ничего не знаю, кроме принципа построения космолета. извини, - я начала нервничать.

  Образ второй сильной принцессы не появлялся во мне.

  А, когда появится, то, возможно, уже поздно будет - нечего спасать.

  Честь девичья будет потеряна.

  И тут меня что-то кольнуло в шею.

  Я машинально хлопнула по комару, но попала не на комара, а на трусики из крапивы.

  "Вот оно, спасение, - я задрожала - вдруг, не получится?

  Семирамида обещала, что волшебные трусики исполняют любое заветное желание.

  Нужно только натянуть их, затем загадать желание и снять".

  - Извините, пожалуйста, подождите, гусары, - я подняла руки вверх и густо покраснела. - Я сейчас натяну трусики, а затем сниму. Простите.

  Вы пока никаких действий ни с моей подружкой, ни со мной не предпринимайте.

  Прошу прощения, что побеспокоила вас своей просьбой и прервала. - Я от смущения не могла расправить трусики из крапивы.

  - Синьорита дело говорит, - командир подкрутил ус и с интересом наблюдал, как я пытаюсь справиться с трусиками. - Нельзя так без романтики проверять мадемуазелей.

  На склоне лет встретимся со своими воспоминаниями о любви, о жизни, а в них лишь - скупой расчет и не романтические телодвижения.

  - Но мы же в походе, командир, - политрук все время вставлял свое замечание, дерзил прямому начальнику. - В походе девушек проверяем без романтики, под грохот пушек.

  - Андреас, вот иди и погреми из задницы в кустах, - командир грубо пошутил, как и полагается кадровому военному.

  Полк или рота дружно загоготали.

  Чем проще шутка, тем она доступнее и быстрее доходит до сознания. - Может быть, мадемуазель так эротично натянет и снимет трусики, что превратится в любовь всей моей жизни.

  Она оставит неизгладимый след на века в моей душе.

  - Много веков собираешься прожить, командир? - Герду черт дернул за язык.

  Могла бы не лезть, когда я устраиваю представление с трусиками.

  К Герде угрожающе двинулся заместитель по политике.

  Андреас игнорировал приказ командира - пойти в кусты и погреметь там из...

  Из чего - мне даже думать стыдно.

  Наконец, я пылая от стыда, всунула одну ногу в трусики, затем - другую.

  Мое представление вызвало одобрение у сыновей полка.

  - Мадемуазель, ты платье задери, чтобы мы видели весь процесс натягивание трусиков на девичьи бедра, - убеленный сединами ветеран посоветовал мне по-отцовски, по-доброму.

  Впрочем, откуда я знаю, что означает по-отцовски?

  Я о своем отце никогда не слышала, и его не видела. - Ты в синяках, ссадинах, избитая, с рваными ранами, морда от побоев распухла.

  Но мы солдаты, нам так ты даже больше нравишься, чем твоя изнеженная гладкая подруга.

  На бедрах у тебя царапины и синяки, но ты крути, крути бедрами, когда трусики натягиваешь.

  - Плезир, у нее нет бедер, - молодой солдат сделал открытие и указал на него ветерану.

  - Бедра есть, - я оправдывала свое худое телосложение. - Но их нужно расставлять, чтобы они были видны. - Я, наконец, натянула трусики из крапивы - чуть ли не до пупка.

  Чтобы магия трусиков поняла - я в надела их, а то еще магия начнет спорить, скажет, что натянула, но не до конца.

  - Куда тянешь, синьорита? - Снова добрый отклик из бесштанной команды. - Порвешь свою промежность трусами, а нам потом как тобой пользоваться? - Гусар возмутился.

  Его замечание солдаты одобрили покряхтываем и покашливанием.

  - Уже снимаю, - я быстро стянула трусики из крапивы и повесила их на шею.