Снежная Королева и её владения

Даже день не приносил долгожданного облегчения, превращая солнечный свет в жестокую насмешливую пытку. Яркие лучи лишь дробили бесчисленные бриллианты на сугробах, а солнце бесполезной звездой проскальзывало низко над горизонтом, спеша уступить свое место холодной луне. В ее мертвенно-молочном сумраке безмолвно качались острые вершины вековых сосен на фьельдах, и глухо каркали уцелевшие вороны. Казалось, эти моменты застывали в вечности…

Люди боролись с неожиданной напастью. В этом краю и раньше случались зимы, недаром край звался Северным, но такого страшного мороза не могли припомнить даже самые древние старики. День и ночь горели костры в деревнях, день и ночь камлали шаманы и жрецы, взывая к забытым богам, принося всевозможные жертвы, пытаясь разузнать: что же случилось, чем провинились люди, что пала на их головы такая жестокая ледяная кара.

Так продолжалось несколько недель.

Однажды, когда надежда уже почти оставила эти обледеневщие земли, а костры стали медленно угасать, в полуденном, бледно-голубом, как платье морской богини Ньердли, ослепительно вспыхнула и со страшным свистом пронеслась над деревьями падающая звезда. Зависнув на мгновение над деревней, она описала правильный круг, и упала где-то за далеким лесом, угаснув так же мгновенно, как и появилась.

Несмотря на жесточайший мороз, обсуждать это событие в дом старосты явились все жители. Кто-то говорил, что боги наконец-то внемли их молитвам и жертвенному тощему быку, принесенному на алтарь верховного бога Эдвина накануне. Кто-то утверждал, что это – конец существующего мира, и близок час, когда златокрылый сокол Сваальд поглотит все живое. Староста, в свою очередь, призывал к спокойствию, не очень убедительно заявляя, что это самая обыкновенная падающая звезда, коих наблюдается много, особенно в зимнюю пору. Его не слушали. Предлагалось даже послать разведчиков – разузнать, что же такое в данный момент лежит за их лесом, но добровольцев не нашлось. Никому не хотелось замерзнуть в такой лютый мороз в лесу, а если и посчастливиться выжить – наверняка сгинуть близ упавшей звезды.

Охрипнув и слегка согревшись в бессмысленном споре и небольшой драке, вспыхнувшей между двумя сторонниками «божественной» идеи и тремя рьяными приверженцами идеи конца света, люди с ворчанием разошлись.

Звезда так и осталась лежать за лесом. Ни в этот день, ни в последующую неделю к ней так и не отправили разведывательный отряд.

***

Спустя три дня после падения звезды, у вдовы Клайссона-охотника, которого прошлой зимой задрали в лесу волки, пропала младшая дочь, Исгельд. 6-летняя непоседливая девчушка, тайная гордость матери, самая младшая из девятерых детей, рано поутру вышла во двор и бесследно исчезла. Следы меховых мокасин девочки обрывались прямо за старым дровяным сараем, куда Исгельд отправилась за парой поленцев для печи.

В деревне это событие отозвалось не то, чтобы вяло, но и особого ажиотажа не вызвало. Мороз принес с собой твердую уверенность в том, что помощи ждать неоткуда, и маленькая деревушка медленно, но верно погружалась в прозрачно-синий, как зимние сумерки, летаргический сон. Безуспешно толкнувшись в несколько дверей, вдова с тяжелым вздохом констатировала: не видать ей больше дочурки, то ли дикие звери, поутихшие, правда, в период страшных холодов, так близко подошли к домам, то ли сама Исгельд в недобрый час решила покинуть родной двор.

Уже стемнело, и редкие огоньки рассыпались по темному пятну деревни, когда убитая горем вдова вернулась домой. Размотав шерстяную шаль, накинутую поверх овечьего тулупа и протянув к мелко потрескивающему очагу задубевшие на морозе красные, потрескавшиеся руки, она тихо произнесла хриплым от горя голосом:

– Пропала наша Исгельд. Не видать вам сестренки.

Ответом ей была тишина: семь сестер и братьев маленькой Исгельд спали, закутавшись в несколько шкур и одеял: а что еще оставалось делать в такую стужу. Лишь один из старших сыновей вдовы, широкоплечий Гуннар, которому недавно минуло 18 лет, мрачно сидел на корточках у очага, уставившись в огонь. При звуках материнского голоса он встрепенулся, словно пробуждаясь ото сна, и недоуменно посмотрел на вдову:

– Как же так? Мы так и оставим Исгельд на потребу морозу? Так и отступимся?

Вдова смахнула с лица давно растаявшие снежинки и глухо произнесла, не глядя на сына:

– Никто из деревни организовывать отряд на поиски не собирается: сами погибнуть боятся и смысла уже не видят. Им-то плевать на нашу маленькую Исгельд, все только о себе заботятся, а что до других…

– Я пойду, – резко прервал бессмысленные рассуждения матери Гуннар. Он уже вскочил на ноги и теперь лихорадочно искал свои меховые сапоги, попутно разыскивая лук со стрелами, со злостью переворачивая лавки и зарываясь в сваленные на них вещи, – где же это…а, чтоб тебя…прямо сейчас и отправлюсь, если эти деревенские увальни не в состоянии поднять свои задницы и выползти из своих нор!

– Куда ты пойдешь? – не сразу поняла вдова, – один? На поиски? В такой мороз? Да ты в своем ли уме? Взрослые…