Снежная Королева и её владения

А там был только холод…

Прогорал огонь. Я сидел, скрестив ноги по-турецки, положив рядом ружье. Оно было теплым. Почти горячим. Рядом сидел он. Мне пришлось его связать. Иначе мне пришлось остаться одному. И тогда холод вновь вернулся бы…

– Отпусти меня… – голос чуть подрагивает.

– Я не могу отпустить тебя. – приходится говорить мягко. – Там никого нет. Только холод.

– Там девушка. Я видел ее.

– Не правда. – усмехаюсь. – Там только холод.

Он замолкает. Хорошо. Глаза закрываются, но я знаю, что спать нельзя. Только не всем вместе.

– Спи. – прошу, почти умаляю его. Но мой спутник смотрит на меня…

– Нет. Если я усну… – он уже почти шепчет, – она может умереть…

– Там никого нет! – кричу, срывая горло. – Там! Никого! Нет!

– Я видел ее. – тихо, на уровне слышимости.

– Это была ель, сугроб, что угодно! – подлетаю к нему, трясу за плечи. Его голова безвольно болтается из стороны в сторону. – Там никого не может быть!

– Это был не сугроб… Там замерзает девушка… На ней только платье, отнеси ей мою куртку… – шепчет он.

Я устал. Сажусь снова возле огня, жадно лижущего дерево. С дыр сыпались крохотные осколки холода – снежинки, потревоженные нашим теплом.

Сон пришел вместе с теплом. Но я-то знал, что спать нельзя. Холод до конца не ушел из дома, таился по углам, наблюдая и выжидая. Глаза слипались, тепло манило и звало к себе.

– Я развяжу тебя, если ты будешь следить за огнем.

Мой спутник посмотрел на меня почти радостным взглядом. Однако там мелькало слишком много эмоций. Тогда я понял – ему нельзя доверять. Я ни за что не развяжу его. Даже если он будет умолять меня. Но он не умалял. Не просил. Просто сидел, смотря в окно. Он явно что-то замышлял. Уверенность в этом росла и росла.

Тревоги уходили в даль. Сон все-таки победил там, где проиграл всемогущий холод. Мне пришлось лечь вместе с этим… предателем. В том, что он предал меня, сомнений не было. Он только и мечтал о том, что бы погасить огонь…

Глаза слипались. Мельтешили огненные блики… Бездна тепла поглотила меня.

Утро выдалось на удивление солнечным. Я лежал на спине, смотрел сквозь прорехи на небо. Рядом лежал мой спутник, горел огонь…

Воздух звенел, подобный хрусталю. В тени старых елей стояла девушка, одетая в тонкое льняное платье. Белые, словно снег, волосы, слегка развевались на невидимом ветру. Острые, будто края снежинки черты лица были так же прекрасны и завораживали. Она смотрела, как тает старый бревенчатый дом, оставляя после себя круг древних камней, в центре которого лежали два тела.

Босые ноги ступали по снегу, не оставляя следов. Тела внутри круга все больше и больше покрывались инеем. Девушка подошла к ним, бесстрастно рассматривая двух мужчин. Один лежал скрючившись, обняв винтовку. Второй лежал боком на потухшем костре. Веревки обгорели, а остекленевшие глаза смотрели в сторону девушки. Губы красавицы тронула легкая усмешка.

Опустившись на колени, девушка молитвенно сложила ладони. Ветром пронесся ей голос над лесом:

– Тебя, великая мать, Ледяная Княжна, приношу эту жертву…

Тела уже не было видно из-под инея. Последними скрылись глаза, безжизненно смотрящие куда-то вдаль.

Древняя пуща, владения Ледяной Княжны, принимали жертву.

…Огонь почему-то почти не грел. Мы сидели рядом, протягивали руки, но холод все-таки завладел и им…

Странная Жизнь

rosskif

«Опять всю ночь не спать

Понять пытаясь самого себя.

Странная эта жизнь, моя…»

А. Розенбаум

Полуденное солнце разошлось не на шутку – жгло нещадно, зло, но все равно не могло справиться с последствиями ночного ливня. Луговые травы купались в теплых испарениях. Пригнувшись от собственной тяжести, вбирали щедрый для этих мест ультрафиолет, переваривали его, запивали дождевой водой и гнали в клубни, луковицы, заготавливая на предстоящую зиму. А она, судя по шикарному лету, предстояла долгая и ох какая нелегкая.