Снежная Королева (СИ)

Как же он ненавидит их! Этих беловолосых проклятых девок из рода Видящих, как их называли. О них говорили только шепотом, их мечтали заполучить в качестве марионеток, чтобы они «видели» смерти их врагов, но раз за разом эти твари ускользали от него. А уж сколько горя они принесли его семье! Именно поэтому, ненависть к Видящим передавалась и вскармливалась с молоком матери. Так вышло, что они имели родственные отношения, и это лишь заставляло ненавидеть их еще больше. Но, ни одну из них никто не смог убить до того, как они воспроизведут на свет новую Проклятую. Эти хитрые ведьмы прятали своих выродков лучше, чем кто-либо из власть имущих. И так из века в век, из поколения в поколение!

Но он найдет! Убьет эту белобрысую тварь, пока она не родила другую!

Глава 8

Даша.

Странное дело, но после той встречи, сны мне сниться перестали. От слова «совсем». Не было тех девушек, мужчины-пленника, казней и прочей ерунды. Время до экзаменов пролетело незаметно, сессия вопреки всему сдалась легко, и даже не было больше косых взглядов в мою сторону. Хотя нет, были, но они больше не задевали меня, как раньше, да и открытых нападок больше не наблюдалось. Влад уехал на практику, и я вздохнула свободно. Ректор о переводе со мной больше не заговаривал, и я со спокойной душой отправилась на первую практику вне университета. Мне повезло попасть на местный нефтеперерабатывающий завод, и время я провела увлекательно. Оборудование там стояло современное — сплошное удовольствие в управлении. Время практики также пролетело незаметно, и настал день, когда я, наконец, поехала домой на каникулы.

С моего прошлого «побега» из дома, когда папа решил приоткрыть тайну моего рождения, прошло больше полугода. Я перестала ездить домой на выходные, с папой мы больше общались по телефону, в основном о моей учебе. Он старательно обходил тему моего возвращения домой, поэтому я совершенно не знала, как вести себя с ним. Отчаянно трусила, но очень скучала. Конечно, я несколько раз порывалась съездить домой, чтобы поговорить, но каждый раз меня словно что-то останавливало. Я чувствовала себя виноватой, когда в голосе отца слышала затаенную тоску и боль, понимала, что поступила неправильно, убежав от разговора, но упущенной возможности было не вернуть. Наверное, он тоже чувствует себя виноватым, что так долго тянул с этим разговором, но также молчал.

И вот я стою на остановке, не решаясь сдвинуться с места, чтобы дойти до нашего дома. Плечо оттягивает сумка с вещами, а в руках я сжимала пакет со сладостями из лучшей кондитерской в городе. Папа у меня сластена, поэтому я набрала всего и побольше.

Я вздохнула, понимая, что откладывать встречу и разговор дальше — это полностью расписаться в собственной трусости, а у моего папы не может быть дочь трусихой. Я медленно побрела по дороге, что вела к деревне, тут всего час хода. Автобус в нашу деревню не заходил, останавливаясь на повороте, поэтому оставшийся путь мне предстояло проделать пешком. Как раз будет время поразмышлять, что я скажу папе. Я специально не позвонила накануне, потому что опять же боялась предстоящего разговора. А так, удивлю его, может, и обойдется.

Я уже дошла практически до первой улицы, когда мимо меня пронесся черный автомобиль, за рулем которого сидел папин друг и работник фермы. Я проводила внедорожник взглядом, а потом остановилась, потому что машина сделала крутой разворот, взметая с обочины тучу пыли, и под громкое оханье старушек, что сидели возле первого дома, остановился возле растерянной меня.

— О, Дашка, привет, — из окна высунулась коротко стриженая голова Макса, лучшего друга отца, и расплылась в улыбке во все тридцать два. — Ну, наконец-то, соизволила заявиться домой! Давай, прыгай назад, я тебя довезу до дома. Малой!

Задняя дверца открылась, и из машины выбрался мальчик лет десяти, молча отобрал мою сумку и придержал дверцу. Я немного ошалела, но послушно села на заднее сидение, только пакет крепче прижала к груди. Моя сумка пристроилась рядышком, хлопнула, закрываясь, дверца.

— Дядь Макс, можно мне…? — мальчишка, шмыгнув носом, утер его рукавом рубашки и уставился с надеждой на водителя.

— Да, садись уже, горе луковое, — притворно закатил глаза Максим, кивая мальчику на переднее сидение.

Меня, словно, солнечными зайчиками ослепило, такая у пацана была счастливая улыбка. Он мигом обежал автомобиль, резво запрыгнул на переднее сидение и счастливо замер, глядя вперед.

— Удобно? — чуть насмешливо спросил Максим, приподняв брови, поглядывая на него. С намеком так, поглядывая.

— Ага, — с блаженной улыбкой кивнул тот, — видно все хорошо…

— Пристегнись, — шепнула я, получив строгий взгляд от водителя в ответ.

Покраснев, мальчишка резко задергал ремень, чем вызвал у меня приступ смеха. Я чуть подалась вперед, помогая ему вытянуть ремень и пристегнуться.

— Вот, зачем подсказала? — пробубнил Максим, разворачивая автомобиль и выезжая на дорогу, — он же теперь болтать будет без умолку.

А-а, так вот почему мальчику запрещено ездить впереди.