Снежная Королева (СИ)

С каждой брошенной фразой мне в след, с каждым неприязненным взглядом, ядовитым шепотком в спину, я чувствовала, как внутри что-то медленно умирает, а сердце покрывается коркой льда. Да, мне было обидно слышать это все о себе, но сделать я ничего не могла. Не могла изменить их отношение к себе. Просто снова поняла, что жить сюда я не вернусь.

— Здравствуй, Дашенька, — слащаво пропела продавец в местном магазинчике. Возле прилавка толпилось еще несколько женщин, которые разом повернулись в мою сторону, окидывая внимательными цепкими взглядами. Даже захотелось передернуть плечами.

— Здравствуйте, Зоя Федоровна. Как поживаете? Как здоровье? — отстраненно поинтересовалась я, окидывая равнодушным взглядом витрины, где сиротливо был расставлен весь немногочисленный ассортимент товара. На посетительниц старалась не смотреть, чтобы лишний раз не расстраиваться под их откровенно неприязненными взглядами.

— Твоими молитвами, деточка, — растянула она накрашенные вульгарной морковного цвета помадой тонкие губы и обнажая желтоватые крупные зубы. Я даже поперхнулась воздухом от ее фразы. — Ты извини, Дашенька, но я магазин закрываю. Ревизия у меня. Приход завтра, надо остатки сверить. Ты приходи утречком, ближе к обеду…

Ясно, меня теперь здесь не жалуют. И что я им сделала-то?!

— Конечно, — пожала я плечами, разворачиваясь к выходу, — пойду тогда… о здравии вашем помолюсь. Да за успех инвентаризации, чтобы все, что укра… нажито непосильным трудом, осталось при вас.

Настал ее черед давиться воздухом, а у других местных жительниц глаза на лоб вылезли от моих слов.

— Ах… ты!!! Ведьма!!! Ведьмин выносок!!! — побелела Зоя Федоровна, и если бы не разделяющий нас прилавок, не знаю, может и с кулаками бы кинулась.

— Вы уж определитесь, кто я? Ведьма или ее выродок? — бросила я, выходя из магазина. Только путь мой лежал совсем не домой, и не в другой магазин, что был через три улицы, а за угол, куда выходило еще одно окошко, которое сейчас было открыто. И слышно мне было прекрасно!

—… вот ведь дрянь белобрысая! Нет, вы слышали, бабоньки?! Молиться она пошла… да чтоб язык у нее отсох от такого богохульства, — в отражении на стекле мне было хорошо видно, как она осеняет себя крестным знамением. А я услышала нестройный гул голосов, вторящих ей.

— И все же, что ты так взъелась на девчонку? А ведь при Михаиле слова ей боишься сказать, — спросила одна из ее собеседниц, а в размытом отражении мне удалось разглядеть, как Зоя Федоровна подбоченилась и развернулась в ее сторону. В говорившей я узнала нашего местного фельдшера.

— А то ты не знаешь, Настасья?! Уже забыла, как мою племяшку, Леночку, лечила после этой ведьмы? Девочка наша, кровиночка, братика моего Славушки, дочка. В школе ведь еще она прокляла ее, — фельдшер только пожала плечами, — и тает наша кровиночка…

— Да сказки все это, — хмыкнул кто-то.

— Да? Это ты так говоришь, Алевтина, потому что не твоего сыночка она прокляла, ведьма седая. А Леночке она еще в школе сказала — не дожить, мол, тебе до свадебки. Помрешь во цвете лет. От опухоли этой, как ее бишь, о! пластомы мозга. Вот! — она подняла вверх указательный палец.

Чего?!!! У меня просто глаза на лоб полезли от удивления. Что несет эта старая сплетница?! Какая опухоль? Я хорошо помнила тот случай в лесу, когда не смогла сдержать слова и при всех проговорилась о своих видениях. Но, я-то думала, что все тогда приняли за глупый розыгрыш или маленькую месть Ленке за обиду и «уведенного» мальчика, а оказалось, что никто не забыл.

Слушать дальше смысла не было, и я тихонько прокралась вдоль стены обратно, чтобы нос к носу столкнуться с женщинами, выходящими из магазина. Остановилась, не отказав себе в удовольствии окинуть каждую своим фирменным «ведьминским» взглядом, о котором они судачили несколько минут назад, и широко так улыбнулась. От души… ведьминской, кстати, тоже…. Кто-то сдавленно охнул, кто-то икнул…. А я спокойно зашагала по улице, напевая свою любимую мелодию.

Крепкие мужские руки перехватили меня за талию, и я резко взлетела в воздух. От неожиданности даже не успела закричать, как уже оказалась в салоне незнакомого автомобиля. Внутри пахло табаком и дорогим мужским парфюмом — это все, что я могла понять, так как глаза и рот зажимали руками.

Машина резко сорвалась с места. Я забилась в руках похитителя, а по салону разнесся мужской смех. Не разбираясь, я принялась колотить мужчину со всех сил, чувствуя, что паника охватывает меня еще сильнее. Что им нужно? Куда меня везут?

Вдох. Выдох.

Нельзя! Нельзя поддаваться панике — это первая ступень к проигрышу, — словно наяву, у меня в ушах прозвучал папин голос. Я постаралась успокоиться, чтобы оценить обстановку. Жаль, что я не могла видеть тех, кто вез меня, возможно, удалось бы договориться.