Снежная сага

Точно такой же односторонний разговор произошёл и с Лысенко, молчавшим, как и Плотников, не то от потрясения, не то от испуга. А может быть, и от того, и от другого.

Георгий убрал айфон, взглянул на лежащее перед ним на столе уголовное дело и вслух сказал:

— А теперь, наверное, время и поработать.

* * *

Наталья подождала, пока за сегодняшним утренним «клиентом» пятнадцати лет от роду закроется дверь, и лишь тогда позволила себе тяжело выдохнуть и запрокинуть голову назад, уставившись в белый потолок кабинета.

Как же её достала эта служба. Зачем она только пошла в эту полицию? Могла бы выучиться на бухгалтера или менеджера, стать чьей-нибудь секретаршей или к примеру, кассиршей в банке… Впрочем, и на любом из тех мест — да и, возможно, на каком угодно другом — она бы в свои двадцать восемь взвыла от тоски и однообразия.

Считать чужие деньги, читать чужие письма, пытаться перевоспитать чужих детей-отморозков — не всё ли равно, чем гробить свою личность и на что тратить далеко не безграничные жизненные силы? Ведь всё здесь чужое. Нет в этом мире ничего, что Наталья могла бы назвать по праву своим и неотъемлемым.

Муж? Так он практически сам по себе, дома с ним встречаешься разве что по ночам, да и то — без особого интереса.

Квартира? Да ну. Не живи там она сама и не пропишись супруг — принадлежала бы жилплощадь кому-нибудь ещё. Так что нет.

Было лишь отражение, да и оно пропало… Хотя…

— Стоп, — негромко сказала себе вслух Наталья.

У неё же теперь есть ветер! И пусть она пока не может сделать с его помощью что-либо полезное — главное, что серая жизнь заиграла-таки некоторым глянцем! Плевать на то, что сама Наталья пока не знает, как же на самом деле всё это произошло и может ли случиться ещё что-нибудь необычное в будущем, — её скучное обыденное существование уже начало меняться! А в какую именно сторону, можно будет узнать позже — и выбрать, что же для неё самой важнее…

На столе резко звякнул телефон и вывел Наталью из раздумий.

— Что там ещё?.. — пробормотала она, заметила горящий огонёк внутреннего вызова и подняла трубку (сотрудникам её уровня, по всей видимости, не полагался современный аппарат с гарнитурой). — Рудакова. Слушаю.

— Наталья? Быстро ко мне! — раздался голос начальника отдела — полковника Листьева. — Чтоб через пять секунд была у меня в кабинете! Всё!

И послышались короткие гудки.

Наталья вздохнула, встала из-за стола и, предчувствуя что-то недоброе, направилась к двери. Лучше было не злить начальство и не заставлять его ждать — так обычно можно было выйти из ситуации с наименьшими потерями.

Но почему её так грубо вызвали «на ковёр»? Она вроде не совершала ничего, что могло бы стать причиной для этого… да и по службе особых нареканий тоже нет… Тогда что?

Быстро стуча каблуками сапожек по полу коридора, Наталья ощущала внутри какой-то неприятный холодок, всегда возникавший в ней в таких вот случаях. Это был страх неизвестности — самый сильный из всех, какие она знала.

Дошла до кабинета начальника, на автомате поправила причёску, неуверенно постучала (в отделы полиции ещё не добралась комитетская фишка со звонком и лампочкой). Услышала приглушённое материалом двери гневное «Да!» — собралась с духом и вошла внутрь.

— Товарищ полковник… — сказала с порога, но шеф прервал её жестом и так же пригласил подойти к нему.

Наталья сделала несколько осторожных шагов в направлении стола, за которым сидел перед компьютером Листьев.

— Что случилось? — стараясь скрыть дрожь в голосе, спросила она.

— Ответь мне, — по тону полковника нельзя было понять, что сейчас внутри него происходило, — что означает вот всё это?

Он развернул монитор к Наталье и выжидательно посмотрел на неё.

А сама инспектор в это время поражённо уставилась на экран, где было такое, по сравнению с чем потеря отражения в зеркале казалась цветочками.

Это была выложенная на YouDube запись с автомобильного видеорегистратора, сделанная, судя по дате и времени в углу картинки, этим утром, не далее как пару часов назад. И счётчик на странице показывал, что её уже просмотрело около пяти тысяч человек.

А на записи было чётко видно, как справа от едущего впереди грузовика, не отставая от него, бежала обнажённая женская фигура — бледная и даже полупрозрачная в тусклом утреннем свете, но с яркими и красивыми рыжими волосами. На двоих других, прицепившихся к машине с левого борта, Наталья внимания почти не обратила.

А когда грузовик резко притормозил и женщина затем запрыгнула на его крышу, Рудакова с изумлением узнала в ней саму себя!

Понятно, почему Листьев так завёлся… Но это не может быть она! Она впервые видит эту машину и те нечёткие фигуры слева, у которых даже лиц невозможно разглядеть! Она же в это время находилась на пути в отдел!..

— Ну? — поторопил Наталью полковник. — И как ты это прокомментируешь? Понравилось хоть щеголять своей натурой на всеобщем обозрении?