Снежная сага

Я вбил в поиск все имена из журнала и нашёл информацию только про Зарницына. Зато — сразу. «Читать книги в онлайн-библиотеке», «скачать бесплатно» и всё в таком же духе. В биографии ничего про институт не говорилось… как и вообще в Сети. Но уже то, что этот человек выжил, значило, что я на верном пути.

Ведь при взрыве, от которого были такие разрушения, вряд ли могло выжить много людей. Скорее, кто-то достаточно сообразительный, предусмотрительный и хитрый. Он-то и забрал почти всё, что уцелело…

Но как, где его искать. А главное — как подступиться? Я осознал, что мне надо вжиться в образ, стать для всех и в первую очередь для себя жителем этого мира. Создать легенду. Легализоваться. И успеть за пять лет найти Зарницына и узнать у него всё про ту ночь, что изменила судьбу всего моего мира. Пока писатель не умер, а то он был уже далеко не молод…

На украденные деньги я привёл себя в порядок, приоделся и запасся едой, научившись использовать заученные фразы. Максимально быстро, пока у смартфона не кончилась зарядка, подучил язык и пошёл в органы опеки. Наплёл там какую-то ерунду, что жил ранее в глуши, в деревне, без документов, а родители умерли — в Москву подался… Назвал только своё новое имя — Константин Владимирович Гречко. И вскоре оказался в детском доме. В десятом классе — и при этом не зная почти ничего.

Там я много читал и старательно учился, впитывая знания о мире, а если докапывались, — бил до искр из глаз. Впрочем, скоро отстали, и я был предоставлен сам себе — и своему пути в новой реальности.

Экзамены я сдал средненько: всё-таки за два года нагнать программу средней школы достаточно сложно, да и образование у меня на родине не в пример хуже… Получил от государства квартиру, еле как поступил по квоте на юридический — а тем временем старательно собирал информацию о Зарницыне… и о магии в мире Земля. Перечитал все книги автора… и в одной из них — «Осенних приходах» — узнал историю той самой печи — завуалированную и искажённую, конечно, однако был важен сам факт. Это именно тот человек, который мне нужен. Но жил он в Питере, и мне по-любому надо было побывать там.

И вот однажды на летних каникулах я собрался ехать. Тогда писатель был уже серьёзно болен и лежал в больнице, так что это был, возможно, мой последний шанс поговорить с ним. А выяснить номер больницы было всё-таки проще, чем адрес самого Зарницына.

Я приехал, нашёл место… Меня сначала не хотели пускать, но я был очень убедительным — и в итоге прошёл в палату, где лежал Зарницын.

Он сначала принял меня за какого-то своего фаната, но я рассказал ему о себе и о том, что мне удалось нарыть за эти годы. Спросил его, что же произошло в девяносто пятом, видел ли он моего деда… и правда ли то, что магия на Земле в самом деле существует, но скрыта от простых людей, как в «Ночном кошмаре».

Нет, о том, что она есть, я знал точно: иначе бы земляне не смогли бы открыть свой портал, — просто я не мог никак понять, почему они её не замечают…

Зарницын испугался. Наверное, подумал, что я подосланный агент или что-то вроде этого, что ФСБ спустя десятилетия обо всём вспомнила… Я разговорил его — и узнал как раз, что Эндл убил всех, кто был тогда в НИИ… кроме него. Ярослав в те мгновения пытался оттащить от установки Маргариту с Костей, которые принялись экстренно глушить портал, но, когда Эндл, разобравшись с майором, прикончил и их, — побежал. В Маргариту учёный был тайно влюблён, но в миг её смерти этот смысл враз ушёл из его жизни, и Зарницын спасал тогда одного себя. Он успел выбежать, прежде чем громыхнуло…

Я всё испортил своим вопросом о том, куда он унёс из института документы и большую часть приборов. Те, что достались мне, оказались как раз детекторами магии, но я был уверен, что есть и другие их виды, а к тому же считал себя пострадавшей стороной — с правом на компенсацию морального ущерба. Например, в виде приборов.

Ярослав разозлился, резко ответил мне: мол, я не туда лезу, прошу то, чего не заслужил… Тут ему стало плохо. Перед тем как в палату вбежали врачи и выставили меня, он успел сказать что-то вроде того, будто на этих приборах строится какое-то равновесие… нечто в таком духе.

Это были его последние слова. Через считанные часы в Википедии появилась запись о том, что писатель-фантаст, основатель жанров, классик рубежа веков и вообще хороший человек — скончался. С ним умерла и часть моих надежд.

Но я-то был жив — и у меня в планах было успеть вернуться. Это был четвёртый год моей жизни на Земле, и я заметил, что скучаю по родине, — какой бы отсталой по сравнению с новой реальностью она ни казалась.

Я вернулся в Москву, продолжил учиться — а в назначенный срок пришёл к разрушенному институту, чтобы переместиться в родной мир. Но… — Голос «пришельца» опять дрогнул, и тот закрыл лицо руками, борясь с нахлынувшими эмоциями. — Но портал не открылся. Ни в этот день, ни в следующий, ни в ближайшую неделю.