Читаем Снежная сказка (утренняя) полностью

– Возможно, когда-нибудь, – ответил Митч и бросил в Нику снежком.

На крыльце дома Ники Митч обнял подругу, уткнувшись носом в ворох снега на ее шапке. Он касался пальцами мокрых завитков ее волос и думал: «Иногда я боюсь, что кто-то узнает, насколько сильно я тебя люблю, что это перестанет быть твоим и моим и станет чьим-то еще. Иногда мне кажется, что я сошел с ума от любви к тебе».

Дома Митча ждала неприятная новость: у отца поднялась высокая температура и начался сильный кашель. Митч знал, что Сойер часто и подолгу гуляет в одиночестве, даже когда на улице снег, холодный ветер или дождь. Иногда ему нужно было остаться наедине со своими мыслями, и сын не пытался его остановить – только следил, чтобы отец не забывал зонт или надевал шарф потеплее. Только вот новогодней ночью Митча не было рядом, чтобы позаботиться об отце. «А ведь он просил меня не уходить надолго…» – кольнуло его чувство вины.

Все последующие дни Митч провел у постели отца, отпаивая его горячим молоком с медом, малиновым чаем и прикладывая ему на лоб холодные компрессы. Сойер сам никогда не ходил в больницу и запрещал вызывать врача – еще одна прихоть, которую сын никак не мог понять. Даже лекарства он отказывался принимать, и только любовь и забота сына раз за разом ставили его на ноги.

На третий день в гости зашла Ника и, конечно же, попыталась уговорить Сойера показаться доктору.

– В этом нет необходимости, – отвечал тот. – Никакие таблетки меня не вылечат, пока я сам не решу выздороветь.

Ника задумалась над его словами.

– Вы не боитесь смерти? – через какое-то время тихо поинтересовалась она.

– О нет, напротив, я жду встречи с этой негодяйкой, – хрипло рассмеялся Сойер. – У нас с ней старые счеты. – И его взгляд упал на стоявший на прикроватной тумбочке портрет девушки со светлыми волосами, красоту которой не тронуло время.

«Удивительно, каким смелым становится человек, которому нечего терять», – подумала Ника.

– Вы с Митчем выросли, мне больше не о ком заботиться, – словно прочитав ее мысли, продолжил Сойер с печальной улыбкой. – Совсем скоро поступите в колледж, и вам будет не до старика.

– Па-а-ап, ну не начинай! Ты же знаешь, что я тебя не оставлю, – возмутился Митч, а Ника о чем-то глубоко задумалась.






На следующий день Ника снова пришла в гости, и не одна. В левой руке у нее была авоська с апельсинами, а в правой – небольшая сумочка, похожая на переноску для животных.

– У меня подарок! – радостно объявила она, войдя в комнату к Сойеру.

Аккуратно опустив переноску на пол, Ника открыла ее, и из сумочки выглянула мордочка крошечного щенка.

– Знакомьтесь: это малышка-бигль.

Неуверенно перебирая лапками, трехцветный щенок выбрался из сумки и сразу же направился к Нике. Девушка взяла малыша на руки и поднесла к Сойеру.

– Это твой новый хозяин. Сойер, вы сможете позаботиться об этой девочке?

Отец Митча осторожно, но со знанием дела взял малышку и посадил к себе на колени.

В его глазах блестели слезы, когда он ласково гладил щенка по мягкой шерстке.

– Однажды у меня была собака. Это был замечательный друг, но я не смог о ней позаботиться, и она меня покинула. Надеюсь, она нашла себе хозяина получше. Я назову тебя в ее честь – Патриция.

– Ника, ты просто чудо! – Митч обнял подругу. – Теперь папа не будет гулять по улицам в одиночестве – у него будет Патриция. Где ты ее нашла?

– Одна из наших подопечных в клинике недавно родила щенков, и хозяева их продают. А Патрицию подарили мне в качестве благодарности.

Ника обожала животных и после школы подрабатывала в ветеринарной клинике, набираясь опыта перед поступлением в профильный колледж. Она с первого класса твердо знала, что будет лечить зверей – так же как Митч был уверен в том, что хочет заниматься фотографией.

Через пару минут Патриция мирно засопела на коленях Сойера, а Ника провела отцу и сыну инструктаж, как правильно заботиться о щенке. Ребята не могли нарадоваться, видя Сойера в таком приподнятом настроении. Удивительно, как маленькое, беззащитное существо, требующее заботы и тепла, способно вырвать человека из лап уныния и грусти. Можно бесконечно долго жалеть себя, но всегда есть тот, кто нуждается в нас, даже если мы об этом и не подозреваем.

На следующий день Сойер перестал кашлять, а еще через два дня выздоровел окончательно.





Глава 4


Пять месяцев спустя

Митч и Ника сидели и пили лавандовый капучино в своей любимой кофейне, где последние три месяца готовились к экзаменам. Девушка штудировала биологию, а парень – фотоискусство. Но в этот раз ребята пришли в кафе не учиться, а поделиться друг с другом важными новостями. Ника читала вслух: «Уважаемые абитуриенты! Академия фотографии и изобразительных искусств открывает набор на бакалаврскую программу “Искусство фотографии”. Напоминаем, что вступительным испытанием на данную программу является творческий конкурс – создание серии снимков на заданную тему. Мы рады объявить тему этого года – “Настоящая любовь”. Надеемся, что это задание позволит каждому из вас раскрыть свои творческие способности, и желаем вам успеха!».




Перейти на страницу:

Похожие книги

Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза
Люди августа
Люди августа

1991 год. Август. На Лубянке свален бронзовый истукан, и многим кажется, что здесь и сейчас рождается новая страна. В эти эйфорические дни обычный советский подросток получает необычный подарок – втайне написанную бабушкой историю семьи.Эта история дважды поразит его. В первый раз – когда он осознает, сколького он не знал, почему рос как дичок. А второй раз – когда поймет, что рассказано – не все, что мемуары – лишь способ спрятать среди множества фактов отсутствие одного звена: кем был его дед, отец отца, человек, ни разу не упомянутый, «вычеркнутый» из текста.Попытка разгадать эту тайну станет судьбой. А судьба приведет в бывшие лагеря Казахстана, на воюющий Кавказ, заставит искать безымянных арестантов прежней эпохи и пропавших без вести в новой войне, питающейся давней ненавистью. Повяжет кровью и виной.Лишь повторив чужую судьбу до конца, он поймет, кем был его дед. Поймет в августе 1999-го…

Сергей Сергеевич Лебедев

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза