Снежная соната

Только под утро Сильвия поняла, что плачет от одиночества. Одна в пустой квартире… Она словно вернулась в те ужасные дни после смерти родителей. Осознав это, Сильвия заплакала еще сильнее. Страх одиночества руководил всей ее жизнью. Из-за этого она цеплялась за Арнольда, поэтому искала дружбы вредных коллег. Даже все эти ее маленькие влюбленности — это тоже страх одиночества. С подсознательным желанием, чтобы кто-нибудь когда-нибудь откликнулся.

И вот теперь она осталась одна. Совсем одна, безнадежно одна.

И было бы ужасно глупо снова начать лелеять глупую надежду на то, что кто-то способен избавить ее от одиночества.

Перед рассветом Сильвия пришла к выводу, что продолжать встречаться с Валентином невероятная глупость. Нужно прекратить все сейчас, пока ее жизнь не превратилась в череду одиноких дней, наполненных ожиданием.

Все. Хватит.

Собираясь на работу, Сильвия старалась не смотреть в зеркало. Зрелище не для слабонервных.

Впрочем, в кабинет удалось проскользнуть незамеченной, а к середине рабочего дня, к обеду, глаза перестали быть красными и опухшими. От бессонной ночи остался только слегка утомленный вид.

Когда зазвонил телефон, Сильвия уже стояла в дверях кабинета, собираясь выйти пообедать. Вздохнув, она вернулась к столу и сняла трубку.

— Поужинаем вечером? — Звук голоса Валентина едва не заставил Сильвию позабыть о принятом ночью решении.

— Нет, прости. Я занята сегодня.

Чистая правда, она занята. Нужно забрать вещи из квартиры Арнольда.

15

Так и остаются ни с чем, уныло думала Сильвия, постукивая карандашом по столешнице. Рабочий день заканчивался, за окном синели сумерки, курсов сегодня нет, значит, придется отправиться прямо домой. А там — вечер в одиночестве, под сонное бормотание телевизора, который приходится включать, чтобы не чувствовать себя пылинкой, затерянной во вселенной.

Хотя, конечно, нельзя грешить на судьбу. Теперь у нее есть отличная работа — вот и хорошо. С коллегами так вообще удалось наладить прекрасные отношения, уже плавно перераставшие в дружбу. Не далее как позавчера Марта и Клэр приехали к Сильвии в гости, все вместе пили чай и ели пирожные, и никто не подшучивал над нею по поводу лишнего веса и не пытался пролить кофе на белую куртку.

К тому же с учетом теперешней зарплаты сдавать квартиру бабушки не было никакой необходимости. А жить на Манхэттене, рядом с Центральным парком — это так… удобно. Сильвия словно вернулась в детство. Все вокруг, весь мир казался уютным, знакомым и дружелюбным.

Огорчаться и дальше по поводу Валентина Сильвия не собиралась. У него свои дела, у нее свои. И все же тот поцелуй оказалось невозможно забыть. Что это было? Временное помрачение разума, выражение дружбы, жалость? Или же то, что Сильвия тогда увидела в глазах Валентина, не подделка, а истинное чувство? Но как распознать? И как тогда сочетается со всем этим его заявление, что он никогда не заведет семью?

Чему верить — словам или мимолетному желанию, проскользнувшему в его глазах?

Сильвия поразмыслила в сотый раз и в сотый же раз решила не верить желанию, а верить фактам. Из-за Валентина она поссорилась с Арнольдом, но, переварив произошедшее, пришла к выводу: что ни делается, все к лучшему. Хватит утешать себя иллюзией, что Арнольд — это нечто большее, чем просто постоянный мужчина. Сильвия уже давно не испытывала в отношении его душевного трепета, в чем себе раньше упорно не признавалась. Теперь можно. И можно свободно мечтать о Валентине, только проку от этого…

Вздохнув, Сильвия встала и начала собираться домой.

В метро, как всегда в это время, оказалось полно народу, но Сильвию это мало волновало — она привыкла. Выйдя на своей станции, она выбралась на улицу и медленно направилась к дому, раздумывая, не заглянуть ли в супермаркет и не порадовать ли себя чем-нибудь. С одной стороны, вечер надо спасать, с другой — стрелка на весах и так показывает гораздо больше, чем нужно. Решив в пользу здорового образа жизни, Сильвия дошла до дому и как раз нашаривала в сумочке ключи от подъезда, когда на плечо легла чья-то рука.

Сильвия шарахнулась в сторону, выронив ключи, сиротливо звякнувшие на ступеньках.

— Прости, что напугал, — раздался над ухом хорошо знакомый голос.

— Валентин, я ведь инфаркт могла получить! — возмутилась Сильвия. Она была настолько испугана тем, что он вот так подкрался, что даже не обрадовалась его появлению. — Я думала, это хулиганы, убийцы и насильники, и уже распрощалась с жизнью.

— Вряд ли все упомянутые тобой несимпатичные личности ходят вместе, чтобы напасть на тебя, — глубокомысленно заметил Валентин. — Держи, это тебе. — И он сунул в руки Сильвии охапку слегка припорошенных снежком роз.

Сильвия наконец решилась взглянуть на Валентина, и сердце немедленно пустилось в пляс. Он засунул руки в карманы пальто и стоял очень близко, так, что она чувствовала запах его одеколона, ставший уже привычным. Почти привычным. Зеленый шарф, замотанный вокруг горла, делал Валентина похожим на рождественского эльфа.