Снежная Жаба

Девушка не разделяла оптимизма матери, она знала, чувствовала — там, в Израиле, ее не смогут вылечить. Поддержать — да, облегчить страдания — да, оттянуть конец — да. Но не вылечить. И ей никогда не сидеть там, внизу, возле песочницы, наблюдая, как возится с ведерком ее малыш…

Резкий звонок болезненно рванул барабанные перепонки, Саша вздрогнула и оглянулась. Звонок повторился.

Кто это там? Снова журналисты? Или эти, из мэрии, все еще не оставившие надежды уговорить их с матерью добровольно переселиться в другую квартиру, тоже неплохую, но на самой окраине, в чистом поле, среди необжитых новостроек.

Ай, не станет открывать, кто бы там ни был! Во-первых, сделать это, сидя в инвалидном кресле, довольно трудно, а во-вторых, нет ни сил, ни желания общаться даже с представителями того фонда, что собирает для нее деньги на лечение.

— Саша, откройте, прошу вас!

Мягкий мужской голос, бархатный, располагающий. И очень убедительный.

Девушка уже направилась к входной двери, но потом нахмурилась и остановилась:

— А почему я должна вам открывать? Я вас не знаю. Если вам что-то нужно от нас — дождитесь мою маму, она придет где-то через час.

— Мне ничего не нужно от вас, а вот тебе от меня — нужно.

— Что? Деньги? Так это только через фонд, так мы с мамой не берем.

— Нет, не деньги. Жизнь.

— Что?!!

— Мы так и будем через дверь перекрикиваться?

Он сказал — жизнь? Он…

Саша больше не раздумывала ни секунды, будь что будет! Она торопливо покатила коляску к двери, отперла нижний замок, с трудом дотянулась до верхнего, щелкнула им, толкнула дверь и…

Ахнула, прикрыв рот ладошками.

На пороге стоял… ангел?

Высокий, стройный, с безупречными чертами лица, с молочно-белой кожей, с длинными волосами цвета платины и огромными серебряными глазами.

Но самым удивительным, самым завораживающим были зрачки гостя — пульсирующее фиолетовое пламя.

— К-кто вы? — прошептала девушка.

— Я пришел помочь тебе. — Мужчина захлопнул за собой входную дверь и присел перед Сашей на корточки. — У нас очень мало времени, скоро вернется твоя мама, а она не должна меня видеть. Никто не должен меня видеть.

— Но почему? Вы… ты… ангел?

— Так меня еще никто не называл, — усмехнулся мужчина. — Так, давай-ка пройдем в комнату и начнем.

— Что начнем?

— Лечиться.

— Но…

— Саша, я прошу тебя сейчас мне не мешать. Не спрашивай, не говори, просто закрой глаза и полностью расслабься.

— Хорошо.

Она поверила незнакомцу сразу и безоговорочно. Хотя вполне могло оказаться, что она впустила в дом маньяка. Но Саша просто знала, чувствовала — это не маньяк. Этот человек… или не человек? В общем, он поможет.

А потом началось ЭТО.

Незнакомец уложил девушку на диван, склонился над ней, закрыл глаза и соединил руки в полуметре над солнечным сплетением Саши. И снова повторил:

— Закрой глаза и расслабься.

Она послушно выполнила его просьбу. И в следующее мгновение ощутила, как через солнечное сплетение в нее полилась энергия. Мощный, неудержимый поток, добирающийся до каждой клеточки ее тела, в том числе и до тех, чужих, убивающих ее. И если ее собственные клетки этот поток словно заряжал силой и светом, то чужие клетки корчились и съеживались, ослабляя смертельный захват…

Нельзя сказать, что это было не больно. Больно, и даже очень. Так больно, что в какое-то мгновение Саша потеряла сознание.

А когда очнулась — рядом никого не было. А в теле ощущалась давно уже забытая легкость. И…

Девушка вдруг поняла, почувствовала — раковые клетки умерли. Сдохли. Они еще есть, но это уже мусор. Который надо всего лишь вымести из организма.

Она выполнила просьбу незнакомца и никому не рассказала о его визите. И только в церкви каждый раз благодарила Всевышнего за присланную помощь…

Глава 16

Уши немного заложило — самолет пошел на снижение. Сидевшая рядом дама постпостпостбальзаковского возраста, на протяжении всего полета пытавшаяся увлечь загадочного красавчика если не беседой, то щедро открытым для всех желающих силиконовым бюстом, предприняла последнюю попытку сближения:

— А вам куда потом? Если хотите, я могу вас подвезти, у меня в аэропорту машина на стоянке. А то наши московские таксисты совсем обнаглели, увидят иностранца и заламывают тройной ценник!

— Спасибо за предложение, но я лечу дальше, — растянул губы в холодной улыбке Кай. — У меня в Москве пересадка.

— Жаль, — шлепнула лицевым силиконом дама. — Но если вам в Москве когда-нибудь понадобится гид…

— Не понадобится, — резко оборвал прилипчивую тетку Кай, еле удерживаясь от приказа встать и громко проорать на весь салон песню о рюмке водки на столе из репертуара Григория Лепса.

— Как хотите, — поджала губы дама. — Была бы честь предложена!