Снежное пламя

Ничего страшного не произойдет, если я отвечу, решила Кристина после короткого раздумья. Просто нужно сохранять осторожность. Он начал вести себя, как интеллигентный и очень привлекательный человек. Несмотря на то, что Кристина призвала на помощь разум и спокойствие, закравшиеся подозрения не оставляли ее. Ведь она лежит голая на его простынях, а даже самые интеллигентные и сдержанные мужчины могут оказаться маньяками, тем более в таких обстоятельствах. Хотя он и ведет себя сейчас намного вежливее, но забывать о его прошлых выходках опасно. И он по-прежнему глядит на нее холодным и пронзительным взглядом, который сам по себе мог смертельно испугать ранимого человека со слабыми нервами и легко возбудимой фантазией.

За окном — непрекращающийся снегопад. А она, беззащитная, голая, в его доме. Поэтому незваная гостья поспешила ответить:

— Кристина. Кристина Кеннеди. — Он глядел на нее, несколько растерянный, мрачно ухмыляющийся. Она же продолжила: — И если вы и теперь мне не скажете, что здесь происходило…

— Вы все прекрасно знаете. Для убедительности вы попытались разыграть дорожную аварию…

— Ничего я не разыгрывала! — негодующе вскричала Кристина, и лицо у нее запылало. — И я вовсе не об этом хотела сказать. Я имела в виду…

Голос у нее оборвался, обнаженная рука нервно мяла одеяло.

О Господи, если бы можно было тотчас же убежать! Но это невозможно — за окном бушует пурга, которая и привела ее в этот негостеприимный дом.

— Итак, — сказал он негромко, заметив, как краска негодования залила ее лицо. — Давайте начнем с начала. Вас зовут Кристина.

— Да, Кристина! Но для вас мисс Кеннеди.

— А я думал, мы с вами уже подружились, — иронично заметил незнакомец, недоумевающе подняв брови.

Кристине захотелось кричать от возмущения. Она зло прищурила глаза, а мужчина, напротив, рассмеялся.

— Успокойтесь, мисс Кристина Кеннеди. Я не хотел вас оскорбить или задеть ваше самолюбие.

Успокойтесь! А какие у нее есть для этого основания? Она оказалась в нелепейшем положении для молодой женщины. Что она делает в постели незнакомого мужчины, как могла она очутиться в ней, да еще в чем мать родила?

Кристина пыталась связно рассказать, что же с ней произошло в пути.

— Тогда… — начала она и запнулась, от волнения не находя подходящих слов.

— Вы потеряли сознание, — подсказал он ей. — Я испугался, что вы обморозились, а, может быть, и скончались от переохлаждения. Я снял с вас мокрые вещи и затем окунул в горячую воду.

— Вы… что?!

— Только воздержитесь от этого неуместного негодования.

— Негодования! Я в бешенстве! Да вы права не имели…

— Это вы не имели права находиться здесь, — надменно возразил он. — Я пытался спасти вашу жизнь, вы были совершенно беспомощны. Смею вам заметить, вы далеко не пушинка, и нести вас на руках было не так-то уж и легко.

Это последнее замечание переполнило чашу терпения измученной и растерявшейся женщины.

Вот когда он задел ее чувство собственного достоинства!

— Ах, так! Я неуклюжий тяжелый бесформенный мешок, а не пушинка! И это все, что можете сказать после того, как…

— Я вовсе не хотел вас обидеть. Совсем напротив. Я собирался вам сказать, что вы удивительно красиво сложены. Впервые вижу такую совершенную фигуру!

— О-о! — стонала Кристина, — Вы по-прежнему не желаете осознать всю серьезность…

— Я-то осознаю, а вот вы нет. Вы могли умереть, мисс Кеннеди!

А ведь действительно могла. Кристина умолкла, потом еще выше натянула на себя одеяло.

— Долго ли я… спала? Незнакомец глянул на ручные часы.

— Ну, думаю, началась эта эпопея около полуночи, когда вы сломя голову побежали от меня и моей лопаты для расчистки снега. Сейчас четыре с лишним утра, так что несколько часов уже прошло.

Несколько часов. Лучше сказать — несколько дней. По крайней мере, так ей сейчас казалось.

Кристина привыкла всегда и везде оставаться хозяйкой положения, надеясь исключительно на себя. Но ей не приходилось сталкиваться с ситуацией подобной нынешней. Или с таким классическим типом супермена, каким был хозяин дома.

По его поведению кажется, что он не собирался посягать на ее честь. Более того, судя по всему, он действительно спас ей жизнь.

Но положение казалось совершенно безысходным, и Кристина это хорошо осознавала. А он — он даже пальцем не желал пошевелить, чтобы хоть как-нибудь помочь ей. Впрочем, следовало отдать должное его великодушию и гуманности — как-никак, он вынес ее, замерзающую, из снежного плена. И тем самым полностью искупил свою вину, когда без всякого сожаления выгнал ее, даже не удосужившись выслушать объяснение, почему она решилась побеспокоить его в собственном доме.

Господи! Что же в жизни этого человека произошло, что заставило его так грубо вести себя при первой встрече: угрожать, оскорблять, отказывать в естественной отзывчивости человеку, попавшему в беду.