Снежные псы

— Опять? — постучал я согнутым пальцем по кастрюле.

Щек изнутри проскулил.

— И что ты такой тупой у меня, а? — спросил я. — Почему ты такой? Вчера крыло повредил, сегодня рожей в кастрюлю… Разве так можно? Так ведь кастрюль не напасешься…

Я сел на камень. Щек проскулил снова, постучал кастрюлей в стену.

— Осторожнее ты, — посоветовал я, — кастрюлю большого размера трудно найти, а рожа у тебя ого-го. Давай-ка ко мне рылом!

Щек вздохнул и повернул ко мне морду. Я уперся ногами в пол пещеры, взялся покрепче за ручки и стал тянуть. Кастрюля сидела плотно. Стал ее сворачивать — ничего не получается. Клин. В смысле заклинило. Надо было принимать кардинальные меры.

— Надо принимать серьезные меры, — сказал я Щеку.

Горын замер, а потом задрожал, хвостом принялся долбить по камню. Трус он. Большой, а трус. Молодой еще. Вырастет, станет бесстрашным.

— Не стучи хвостом, — велел я. — А то домой пойду…

Щек замер. И хвост замер.

— Стань смирно.

Горын поднялся, как его учили. Я быстро вскарабкался по драконьей спине на драконью голову, встал на цыпочки, дотянулся до тайного места, достал банку. Спрыгнул вниз. Пояснил:

— Секретное снадобье, специальная кастрюлеснималка. Предназначена для снимания кастрюль с бестолковых горыньих голов. Ну, да ты знаешь…

Я постучал ладонью по драконьей морде. Вернее, по днищу кастрюли. Щек закрутил глазами.

— По-другому нельзя, только так… — стал я свинчивать крышку с банки. — Сам же виноват…

Щек задрожал сильнее. На самом деле, конечно, никакое не секретное снадобье у меня там было, а обычный табак, махорка. Нашел на военном складе столько, что можно курить миллион лет. Там вообще всего полно — махорки, портянок, револьверов «наган» образца 1895 года, касок, лопат, ватников, прочего древнего добра. Тушенка в промасленных банках… ну, тушенку мы все-таки едим. Но махорки больше всего.

Сначала я хотел рассыпать ее вокруг города — для отпугивания белых медведей, но стало, конечно, лень. А потом оказалось, что махра весьма подходит для извлечения горынов из кастрюль.

— Глаза закрой, — велел я Щеку.

Болван и закрыл.

Я вытряхнул из банки пачку махры, разорвал ее по ребру и высыпал в горсть.

— Теперь вдыхаем!

Щек начал с шипением втягивать воздух, я забросил в кастрюлю табак и отскочил в сторону.

Дракон открыл глаза. Вместо оранжевого цвета они приобрели цвет красный. Легкие Щека раздулись, затем резко сократились — горын чихнул.

Кастрюля сорвалась с горынской физиономии, пролетела до противоположной стены, сплющилась в корявый блин, обвалилась на пол. Жаль, мимо не проходил, к примеру, Тытырин. Может, убило бы.

Щек чихнул еще раз, теперь уже огнем. После чего горын свалился с ног и совершенно нагло, без всякой благодарности принялся храпеть. А мне что оставалось делать? Я отряхнул руки и поковылял к себе. Давно не был у себя, бедный…

Почти у самого выхода на меня наткнулся Яша. Он был в каком-то невменяемом состоянии, с безумными глазами, без мороженого. Ойкнул, поклонился, рванул дальше, вглубь. Наверное, на медведя напоролся, Яша их очень не любит.

Я накинул полушубок, шапку и уже надевал варежки, как за спиной моей послышался дружный топот. Я оглянулся. Ко мне спешила вся компания — Перец, Тытырин, Яша. У Перца рожа озабоченная, у Тытырина усталая и больная, у Яши… ну, говорил уже.

— Не надо стараться, ребята, — сказал я им, — множно меня не провожать. Я сам дойду, уже большой мальчик…

— Проводи себя сам! — рыкнул Перец.

Я заметил, что Перец увешан оружием. Два небольших арбалета, за спиной меч, метательные ножи, шестопер, ну и по мелочи.

— Ну что еще? — поморщился я. — Опять война, что ли? Так я томагавк до завтрашнего обеда зарыл…

— У нас чужой, — сказал Перец.

— В каком смысле? В монструозно-челюстном? Или…

— По улице Гагарина шагает какой-то чурбан! — почти крикнул Перец, мне даже показалось, что он несколько испуган. Во всяком случае, озабочен.

— Ну, идет и идет, — я натянул рукавицы. — Может, он турист из Японии.

— Турист? — обалдел Перец.

— Ну да. Японский экологический турист Сикоку Фухимори. Идет себе, местность фотографирует, исследует. А ты его хочешь из арбалета… Вот из-за таких, как ты, мы с Японией до сих пор не можем мирный договор подписать.

Тытырин и Перец ошарашенно переглянулись.

— Какой еще японец? — непонимающе спросил Перец.

— Этнический. Ладно, я пошел к себе.

— Ты пойдешь с нами, — спокойно сказал Перец.

— Вы что, одного японца испугались? — усмехнулся я.

— Ты пойдешь с нами. На улицу Гагарина. Я ясно изъясняюсь?

— Вполне, — кивнул я.

Вполне. Гагарин — хороший человек, герой.

Глава 20 Улица Гагарина