Снежный Арс, или Муж на 10 дней (СИ)

Нет. Он неправ. Следовало разрушить планы Токарева, не дать ему соврать и скинуть вину за наше расставание на меня. Честно говоря, в этот момент я напоминала себе пробуждавшийся вулкан, который вот-вот прорвется и выстрелит в небо обжигающим столбом лавы. Поэтому, не выдержав напряжения, шагнула вперед. Арсений тут же притянул меня к себе и, склонившись, прошептал:

— Двинешься ещё раз, и я тебя накажу.

Его обволакивающий голос прошелся электрическим разрядом по моим венам. Однако...

— Арс, я, конечно, все понимаю, но ты забываешься, — произнесла в ответ так же тихо.

— Учись быть выше этого, Аня.

— Он же врет.

— Мы тоже. Но это не мешает нам помнить о гордости.

Арсений был прав. Во всем. Только душа требовала справедливости так же сильно, как и хотелось воды. За всеми переживаниями я и не заметила, как пересохло в горле.

Удача улыбнулась вовремя. Мимо нас прошел официант с подносом, и я ловко выхватила фужер и почти залпом выпила его.

— Молодец, девочка. Напейся и станцуй мне на столе еще, — не скрывая веселья, сказал Снежный. Я чуть не подавилась.

— Я вчера не танцевала на столе, — в замешательстве прошептала.

— Уверена?

Мне послышалось или он действительно издевался?

— Более чем.

— Тогда это был твой последний бокал. А то завтра не вспомнишь как тебя зовут.

— Арс, вот ни капли не смешно!

— Зато действенно. Успокоилась?

Я вновь посмотрела в черный омут глубоко посаженных глаз и поразилась его самообладанию. Всем бы так приходить в себя по щелчку пальцев.

Однако часть переживаний улетучилась, и мне действительно стало спокойнее.

— Если ты еще и улыбнешься, то точно затмишь здесь всех, — шепнул Арсений на ушко, отчего губы непроизвольно растянулись в улыбке.

— Я и не думала, что ты такой хороший психолог.

— Я хорош не только в психологии, — с нажимом произнес он, снова еле сдерживая улыбку.

— Даже не мечтай.

Я отвернулась от него, не желая выдавать истинных чувств. А сейчас мне как никогда хотелось рассмеяться в голос, чтобы все обратили внимание на то, как я счастлива. Конечно, это счастье было бы напускным, но даже такое меня устроило бы.

Ладонь Арса невесомо легла на мою талию. Родители обернулись и окинули нас подозрительным взглядом, а Вадим и Жанна смотрели с завистью. Да, в блеклых голубых глазах нимфы я прочитала именно досаду, смешанную с ненавистью и ревностью. Она действительно была привлекательной. Не той красотой, которую создает нож хирурга, а природной. Только взгляд обнажал настоящую сущность. И мне захотелось вывести ее на чистую воду, понять, почему они расстались с Арсом. Чутье подсказывало — проблема была именно в девушке. Не зря же Арсений так злился.

Вспомнив свою реакцию на Вадима, я усмехнулась и словно невзначай прильнула к мужу. Теперь со стороны мы выглядели сладкой парочкой, ничего не замечавшей вокруг. Присутствующие наверняка подумали, что мы полностью погружены друг в друга.

— Вот теперь можно подходить, — сказал Арс и слегка подтолкнул меня в спину.

Я не была готова. Быть так близко к Вадиму, кожей ощущать его пристальный взгляд и всеми силами игнорировать. Будто его нет, и два года отношений — тоже не о нас.

— Здравствуй, Аня, — еле слышно поздоровался бывший.

— Арсений? Не ожидала тебя тут увидеть, — отозвалась Жанна таким тоном, будто она завсегдатай подобных мероприятий.

Это прозвучало странно, учитывая общество хозяев дома, еще и слишком самоуверенно. Почему-то выходцев из низов всегда видно, особенно, если они пытаются прыгнуть выше головы и внедриться в очень узкий круг богатых людей. Мне захотелось поставить девицу на место, но Арсений, видимо, почувствовал нараставшую во мне злость и легонько погладил меня по спине.

— Это годовщина родителей моей жены, тут нечему удивляться.

Одной фразой он уделал сразу двоих. Жанна побледнела, и ее напускная жеманность вмиг улетучилась. А на Вадима я не смотрела. Только чувствовала этот тяжелый взгляд. Да, дорогой, я сделала это назло. Да, я мстила тебе. Но сейчас не было сожаления, только грусть и пустота.

— Вот как? — встрепенулась нимфа, словно пришла в себя и даже чему-то обрадовалась. — Желаю вам долгой и счастливой жизни.

Голос был мягкий, но то, как она тянула гласные, неимоверно раздражало.

Беседа не клеилась, да и говорить нам было не о чем. Мама тяжело вздохнула.

— Теперь нужно всех собрать и произнести речь. Милый, пойдём, поможешь мне, а молодежь пусть развлекается.

От меня не укрылась ее грусть. Мама расстроилась, и я прекрасно понимала, почему. Хоть она и боялась слова “бабушка”, но втайне надеялась уже в скором времени нянчить внуков. Происходящее сказывалось на ней негативно, а надежды увидеть нас с Токаревым в роли мужа и жены развеялись прахом.

— Если нужна помощь... — тут же предложила родителям, но отец строго отказал:

— Спасибо дочка, ты уже помогла.

Я проводила их долгим взглядом. И если с папой все было намного легче, то мама не отличалась отходчивостью. Следовало настроиться на долгий и тяжелый диалог, в ходе которого в меня еще не раз полетят упреки.