Снежный Август

— Ну а Средняя, — мать поглаживала Среднюю голову по холке, — будет у нас пить и есть за троих, потому что пищевод у нее самый удобный для прохода пищи в желудок. Читать ей ничего не надо, а думать она должна о здоровье всего организма, ибо любой проходимец может обидеть хилого дракона.

Короче, давала Горынычу разностороннее воспитание.

Вырос наконец Горыныч в красавца дракона и выслушал от умирающей матери последние наставления:

— Будь смелым, умным и добрым… — мать уже говорила с трудом. — И самое главное… Женись по любви, но… если не сумеешь найти невесту, не ходи в инкубатор…

Горыныч удивился и хотел спросить, что такое инкубатор, но мать уже ничего не могла произнести и вскоре скончалась, оставив сыну в наследство дремучий лес и добрые советы.

Горыныч долго и одиноко жил в лесу, охотился на медведей, зазря никого не трогал, но однажды рассвирепел: приехало на его поляну какое-то чучело в железных доспехах, вытащило меч и сказало: «Мой меч, твоя голова с плеч!» Тут же бросилось на сонного Горыныча и ударило мечом Младшенькую. Средняя голова взревела и разорвала коня, чучело уползло в кусты, а Главная голова еще долго ворчала: «Дура, не того съела!»

У Младшей с тех пор шрам на шее.

Прошло еще время, и стало Горынычу так тоскливо, хоть вой в три глотки. Чудился ему какой-то зов, будто кто-то звал его, а кто и куда — неизвестно. Страдал бессонницей, стал ночной птичкой. Опостылел ему дремучий лес, начал жаловаться сам себе на свою жизнь, называя ее распроклятой; не знал, что делать, куда пойти; копался в себе, доискиваясь до причин своего уныния, и наконец задумал жениться.

Младшая голова сразу расчувствовалась: верная женушка, маленький наследничек, отрада на старости и прочее.

Средняя не прочь была жениться, если жену приведут на веревочке. Тогда — да. А так — нет.

Пришлось думать Главной голове. Жизнь его налажена, он при деле. Захотел — полетел, захотел — полежал, а с женой неизвестно, как все будет. С другой стороны, жизнь идет, а все эти отрицательные эмоции не полезны для здоровья — с такой постоянной депрессией недолго и того… Надо, надо присмотреть себе пару и жениться по любви, как завещала мать.

Сказано — сделано. Замученный очередным приступом тоски, Горыныч на все плюнул, взмыл в мокрое небо и, гонимый инстинктом, полетел на юго-восток через два континента на третий, в драконью столицу.

Он летел, оглядываясь по сторонам, в надежде встретить будущую супругу, но встретил лишь одного молодого, но уже дряхлого дракона, еле шевелившего крыльями у самой земли… ни подъемной силы, ни планирующих качеств. Познакомились. Дряхлый дракон слабым голосом спросил, не встречал ли Горыныч в пути плантаций мака или конопли, но тут же, забыв о своем вопросе, забормотал что-то малопонятное:

— Начальник говорит: клеймо на лоб захотел? Я в ответ: я никому не мешаю. Начальник: выбирай — охотиться на людей, быть тайным осведомителем или грузчиком в инкубаторе. Работать, говорит, надо!

Услыхав про инкубатор, Горыныч насторожился:

— Грузчиком, пожалуй, неплохо…

— Грузчиком в инкубаторе? — устало удивился дряхлый дракон. — Инкубатор не сегодня-завтра взорвут, что мне — жить надоело? Ты откуда такой взялся, советчик?

Горыныч объяснил, что взялся он из леса и летит в драконью столицу искать невесту.

— Да ты никак в ледник провалился и отсиживался там несколько веков! — обалдело сказал дряхлый дракон, потерял последние силы и свалился на землю пустым мешком. — Может, ты и родителей имел, и они по старинке завещали тебе жениться по любви?

Горыныч подтвердил, что да, имел, завещали. А в чем, собственно, дело?

Дряхлый дракон вытаращил все глаза:

— Выходит, ты ничего не знаешь про современную любовь? Тогда слушай. Любовь такая: если захотел дракон наследника, то идет дракон в инкубатор и приносит домой яичко, из которого вылупливается то, что дракон хотел. И вся любовь.

— Но как же тогда…

— Самки? Самок нет. Вывелись. Так что давай… займи с утра пораньше очередь, возьми яичко и удирай от инкубатора подальше. А сейчас отойди, заразишься.

Тут дряхлый дракон остекленел глазами и заснул (или умер), а Горыныч шарахнулся в сторону и продолжил свое путешествие в полном недоумении.

Вскоре появилась столица: призрачный город, придавленный облаками; на улицах тени, в подворотнях клочья тумана. Горыныч долго летал над городом, высматривая хоть одну живую душу, пока не увидел внизу движущиеся огоньки. Он лег на крыло и пошел на посадку.

Это была процессия. Впереди кого-то несли — возможно, хоронили. Многочисленные клыкастые головы были задраны кверху, они то и дело выдували из глоток горящую смесь. Пожалуй, все это напоминало факельное шествие. Дым смешивался с туманом, огненные струи, вырываясь из глоток, сворачивались в огненные шары и медленно гасли, рассыпая искры. Пахло спиртным и серой.

Вдруг тот, кого несли, затрепыхался и закричал:

— Все, как один, на конкурс женихов!

Процессия громко вдохнула и через три шага прокричала в ответ то же самое. И опять в тишине зашлепали по лужам.

«Конкурс женихов… — соображал Горыныч. — Где женихи, там и невесты…»