Снежный человек (илл. И. Архипова)

— Эй, пропустите учителя! — звучат в морозном воздухе грубоватые голоса.

Передние сворачивают немного в сторону.

Лошаденка учителя вырвалась вперед и помчалась к поселку лесорубов.

Самого поселка еще не было видно. Только дымки жарко горящих очагов поднимались из-за леса в небо прямыми столбами.

Суровая зима нахлобучила снежные шапки на высокие, светлые избы и просторные бараки. Черные низенькие бани на задах совсем потонули в снегу.

Учитель проехал поселок и, нигде не останавливаясь, направил лошадь к школе.

Застыло озеро. Все в торосах. Оно кажется огромным вздыбленным полем…

Крутой, скалистый берег детвора использовала как горку для катанья. Десятки ребячьих ног и саней отполировали узенькую дорожку, идущую по самому краю обрыва. Она обледенела и сделалась очень скользкой.

Кататься с обрыва — страшно и весело. Чуть тронешь сани, они скользнут вниз… и летишь, летишь — дух захватывает. Если не перевернешься, можно вылететь на самую середину озера. Очень здорово!

А вот забираться на обрыв — трудно. Лезешь, лезешь, поскользнешься — и обратно.

Юрики уже второй раз поднимается и не может удержаться. Он падает и скользит вниз, сбивает с ног идущих за ним ребят, и все они вместе катятся под горку со своими салазками.

Юрики жарко. Он сдвинул на затылок шапку и тяжело дышит.

Ему смешно… Его узенькие серые глаза на чуть скуластом лице делаются еще уже, а на коротком носу собираются морщинки.

— Товарищи-танки, за мной! — стоя на четвереньках, командует Юрики.

Он поднялся на ноги, сделал движение вперед — и снова поскользнулся.

Анни успела схватить его за воротник и, так держа, помогла овладеть высотой.

На самом верху следовавший за командиром танк — рыженькая Мери — шлепнулся на дорожку, грозя сбить всю колонну.

— Держись!.. — протянул ей Юрики свою ногу. Мери изо всей силы вцепилась в валенок. Он легко соскочил с Юрикиной ноги, и Мери, сбивая остальных, скользнула вниз вместе с валенком.

— Едет! — закричал с вершины сосны Тяхтя.

В одну секунду вся детвора понеслась навстречу учителю.

— А я-то… А меня?! Мери, Анни! — кричал Юрики, прыгая на одной ноге. Но его никто не слышал.

Впереди всех мчалась вожатая Анни, а за нею сыпалось все звено.

Среди деревьев показались лошадка и сам учитель.

— Иван Фомич! Здравствуйте! С приездом! — зазвенели ему навстречу ребячьи голоса.

— Здравствуйте, ребята! — заулыбался учитель и остановил лошадь.

Первой подбежала Анни:

— Ну что, приедут на елку?

— Приедут.

— Много?

— Один, зато с собакой Диком…

— Онни Лумимиези?

— Да!

— Почему один? Мало! — теребили учителя ребята.

— Мало?! — возмутился Иван Фомич. — А приглашений у них сколько? Вы думаете, у нас у одних елка?

— Так ведь и пограничников много, — не уступали ребята.

— Не так много. Но ведь кому-либо надо остаться и границу стеречь, — улыбаясь, говорил учитель.

— И в праздники?!

— Да, в такие дни пограничники должны быть особенно бдительны.

— Почему? — округлила свои и без того большие глаза Мери.

— Ну, враг подкрадется к нашей границе, послушает: все поют, танцуют, веселятся… «А не отправились ли в гости к ребятам все пограничники?» — подумает он, и шасть к нам, в Советский Союз…

— Ну, больно много не погуляет, зацапают, — уверенно заявил Тяхтя.

— А вдруг сюда к нам забежит какой-нибудь! — со страхом и тайной надеждой сказал подоспевший Юрики и взглянул на Ивана Фомича.

Учитель подумал.

— Едва ли. Но все бывает… Ребята! А как здоровье Тодди?

— Лучше! — ответили все сразу.

Тодди простудился в тот тяжкий день и серьезно заболел.

Когда он в первый раз после тяжелого бреда открыл глаза, то увидел подле себя дедушку. На табурете, покрытом салфеткой, стояли пузырьки с лекарством, чашка с горячим молоком, лежал градусник, и между всем этим — большой-большой, с детскую голову, апельсин…

— Это тебе от Ивана Фомича. Он сегодня из города привез, — сказал дедушка.

Тодди улыбнулся.

Окно замерзло и сделалось пушистым-пушистым. Тодди взял апельсин, понюхал его и прижал к щеке.

В углу, возле умывальника, Тодди заметил человека в белом халате. Он мыл руки и, весело кивая головой в сторону Тодди, о чем-то шептался с матерью.

— Кто это? — с тревогой спросил Тодди. — Это доктор…

Тодди окинул взглядом доктора, все эти пузырьки, вату, клеенку для компресса, белую, как снег, булку и помрачнел. Он поманил к себе деда пальцем:

— Признайся, старина, честно: моя болезнь вскочила вам в копейку?

Дед молчал.

— Признайся, эти доктора и лекарства раздеть могут бедного человека?!

— Он тебя и раздел, лежать велел смирно и не болтать глупостей.

Тодди заволновался. Дедушка присел к нему на постель.

— Успокойся, твоя болезнь не стоила нам ни одной копейки. В этой стране лечат бесплатно. Лучше скажи спасибо этому доктору. Если бы не он, ты никогда не смог бы подняться и уехать. Ведь ты хочешь уехать из этой страны, не правда ли, Тодди?

— Я?!

В дверь постучали. Мать открыла. В избу вошло человек пять ребят. Еще с порога они крикнули:

— Хау ду ю ду, Тодди?[21]

И с кровати донеслось слабое, как ветерок, но радостное: — Ол райт![22]

Глава XIV. СНОВА ЗАСТАВА