Снежный человек (с илл.)

Анни молча убрала воду в курятник. Ее куры, за которыми она любовно ходила, разбуженные светом и шумным поведением людей, недовольно расхаживали по клетке, топорщились и кудахтали. Им, видите ли, не нравилось, что их разбудили.

Молча двинулась за санями расстроенная детвора. На санях лежал Дик. Он был неподвижен, в забытьи. Ребята укрыли его тулупом.

— Мы похороним ее под самой большой сосной, напишем на доске, что ее звали Дик и какая она геройская собака, — сказала, глотая слезы, Мери.

— Да, напишем, как она словила семь штук нарушителей в один раз, которые все шпионят, — пылко говорил всегда спокойный Тяхтя.

— Вот только пусть я вырасту… пусть… они тогда узнают! — грозился Юрики и сжимал кулаки в своих теплых варежках.

Анни молчала.

Лесник выбрал маленькую круглую полянку неподалеку от своей избушки.

От луны было светло как днем.

Анни сняла тулуп с собаки. Дик задрожал, поднял голову и умными глазами оглядел детей и человека с ружьем.

Животное почувствовало, что пришел его последний час, и, не имея сил защищаться, собака снова опустила голову. Из уголка ее горящего глаза выкатилась слеза.

Лесник отвернулся и поскорее зарядил ружье.

— Ну, ребята, не глядите… Щелкнул затвор.

— Отец, отец, не стреляй! — закричала Анни. — Посмотри: она глотает снег. Какая же она бешеная?

Лесник и ребята наклонились к собаке. Она действительно, свесив голову, жадно хватала снег.

— Отдай ее нам! — попросили ребята. — Мы свезем ее к Ивану Фомичу. Наш учитель все может, он ее вылечит…

Ребята обступили лесника.

— Отдай ее нам, дяденька Матти. Если она выживет, вот он обрадуется! Всегда будет нас помнить!

— Только мы ему скажем, чтобы сапогом не пырял, — мрачно добавил Тяхтя. Ребята говорили и спорили все сразу.

— А что я ему скажу? Ведь собака его, и он велел ее убить, — упорствовал Кярне.

— Собака Дик не его, а служебная. Понимаешь? — строго сказала Анни.

— Понимаю, — серьезно ответил отец и выстрелил прямо в воздух.

Ребята повеселели. А вдруг Дик останется жить? Анни снова укрыла собаку потеплее.

— Везите-ка поскорее к Ивану Фомичу. А завтра, пораньше — к нам. Будем выхаживать все вместе.

Ребята деловито запахнули тулупчики, надели рукавицы и потянули саночки.

Когда ребята увезли Дика, Анни, сияя глазами, подошла к отцу. Громадный Кярне наклонился к девочке. Она обняла его за шею и потерлась щекой о жесткую щетину его бороды.

— Ну, беги, дочка, домой, к гостю. Может, ему чего подать надо. Ведь взять и сделать себе чего — он не может. Беги… А я пойду… Василий Федорович каждому задал на сегодняшную ночь дел.

Кярне погладил дочку по плечу, вскинул на спину ружье я торопливо исчез в лесу.

Глава XXI. НОЧЬ В ЛЕСНОЙ ИЗБУШКЕ

Анни, очень довольная, возвращалась домой. Она улыбалась, представляя себе, как завтра обрадуется пограничник, когда увидит Дика живым и невредимым.

Их шефы будут всем говорить:

— Это наши ребята-пионеры спасли знаменитую собаку. Ее хотели совсем уж застрелить, а они не дали. Вот они какие!

Анни подпрыгнула и тоненько запищала от восторга.

Среди высоких, темных деревьев затеплилась огнями избушка, маленькая, вся в пушистом снегу.

Анни любила вечерние огни своего жилья, снег и лес.

«Хорошо как у нас!» — радостно подумала девочка и заторопилась.

Когда Анни подходила к избушке, ей показалось, что в доме кто-то двигается.

«Кто бы это мог быть?» — подумала Анни и прильнула К окошку.

Нет, в избе никого не было, а гость по-прежнему лежал на койке, укрывшись шинелью. Только из-под шинели Анни увидела на его ногах валенки.

— Вы зачем надели валенки? — спросила Анни, вбегая в избу.

— Ноги застыли чего-то, — уклончиво объяснил ей гость и глухим голосом, в свою очередь, спросил Анни: — Что, готово?

— Готово, — поняла вопрос Анни и отвернулась, чтобы скрыть радость.

— А где твой отец? — снова спросил гость.

— Пошел в обход.

— А когда вернется?

— К утру, не раньше, — ответила Анни и, весело напевая, прикинула на себя костюм деда Мороза.

— Ну что, хорошо? — показалась ему Анни.

— М-да… — нерешительно произнес он.

Анни выглядела очень забавно. Она совсем утонула в пушистой белой вате. Огромная борода со свежих, розовых щек падала до ее колен, а из-под огромной шапки с красным верхом синели и смеялись глаза Анни.

— Завтра вы увидите настоящего деда Мороза, — пообещала Анни. — А игрушки какие ребята делают! Для вас все, — застенчиво и мягко улыбнулась она.

— Ладно… А сейчас гаси свет и поскорей ложись спать. Поздно! — нетерпеливо сказал гость.

Анни убрала костюм в ящик и живо постелила себе на лавке.

Щенок, подарок Юрики, все время скулил, катаясь шариком по избе, и путался под ногами у Анни.

— Кушать хочешь? — спросила его девочка.

Щенок завилял хвостом. Анни достала с полки горшок с молоком, размешала его деревянной ложкой и поискала глазами, во что бы налить.

— А, вспомнила — в куриную плошечку можно… Анни наклонилась под стол, к своим курам, послушала: тихо.

— Спите, голубчики? — любовно сказала Анни и отвернула скатерть.

«Голубчики» действительно спали, но как-то очень странно: на полу клетки и вверх ножками.