Снежный король

— В самом деле? А я полагала, вы именно во имя справедливости вознамерились покарать эту женщину. Хотя знаете что — вы правы! Справедливость здесь ни при чем. Что она, в сущности, совершила такого преступного, чтобы ее казнить? Выкапывала из-под снега вещи людей, которые давным-давно покинули свои дома?

— Это приравнивается к мародерству, — отрезал Ингвар, которому явно не понравились мои слова.

— С тех пор минули десятки лет. Большинства из тех селян давно уже нет в живых. Сегодняшние дети знают о затерявшейся в горах деревне разве что из стариковских историй. Если кому-то пригодится что-то из брошенного скарба, какая в этом беда?

— Я уже все сказал. — Король был непреклонен. — Деревня мертва и погребена под снегом. Никто не вправе тревожить память людей, которым однажды пришлось оставить свои дома.

— А кто за это в ответе? — выкрикнула я. — Кто виноват в том, что они были вынуждены бежать от лютых морозов? Или тоже та девушка? Да вот беда: она тогда еще даже не родилась.

— Что ты знаешь о тех временах?

Король разозлился, это бы понял даже глупец. По насупленным бровям, по сверкающему взгляду, даже по тому, как он, позабыв о зеркале, отвел руки, прерывая тем самым поток колдовства.

— Очень мало, — согласилась я. — Знаю, что деревню погубил Хлад. А еще знаю, что у тех людей был правитель, на покровительство которого они имели право рассчитывать. Возможно, он не в силах был ничего изменить. Возможно, был слишком поглощен другими делами. Теперь же он стремится вернуть долг тем, кого когда-то оставил в беде. И это хорошо. Но долги можно возвращать по-разному! — Я умоляюще сцепила перед собой руки. — Можно беречь то, что давно утратило свою ценность. А можно не дать другим людям пасть жертвами все того же Хлада!

Я замолчала, кляня собственную слабость: по щекам катились крупные слезы. Студеный воздух тревожил влажные дорожки под глазами.

Лишь теперь я заметила, что ярость Ингвара, сколь ни странно, сошла на нет. Устремленный на меня взгляд был наполнен совершенно непонятными эмоциями, но злости среди них не было, это точно. Наконец, король вяло, будто в состоянии апатии, махнул рукой. Зеркало тотчас стало мутным, словно запотело, а ветер за окном стих, и снегопад прекратился.

— Спасибо, — прошептала я, но вряд ли слова благодарности были услышаны.

Ингвар удалялся неспешным шагом, и его спина была не такой прямой, как обычно. Я успела так привыкнуть к нему за эти недели, что заметила перемену, даже невзирая на то, что белоснежная шуба почти полностью скрадывала внезапную сутулость.

* * *

От роя мельтешащих перед глазами снежинок ничего не было видно, и инстинктивные попытки защититься от этих маленьких тварей, выставив перед собой руки, успеха не возымели. Крохотные белые комочки надежно отрезали от внешнего мира, к тому же еще и норовили попасть в рот, в нос, за шиворот, оседали на куртке, капюшоне и ресницах — в общем, Каю казалось, что он тонет в них, словно в стерильном, сверкающем болоте. Все это можно было пережить, но главная беда заключалась в том, что тропа, по которой они худо-бедно продвигались вперед и вверх, тянулась вдоль крутого обрыва. А значит, шансы не пережить подъем тоже имелись. Вот только подходящего места, чтобы переждать разбушевавшуюся бурю, все никак не попадалось.

Пришлось все-таки остановиться, сопротивляясь очередному особенно резкому порыву ветра. Тот дул в совершенно непонятном направлении, как будто беспрестанно менявшемся: то плевал снегом в лицо, то подталкивал в спину, а сейчас и вовсе, вопреки всем законам природы, норовил оттащить от возвышавшегося по левую руку склона и столкнуть в обрыв. Словно кто-то хватал за плечо невидимыми руками.

— Сможешь еще немного пройти?

Для того, чтобы задать этот вопрос, Элин пришлось развернуться и встать к нему практически вплотную, и все равно она, надо думать, кричала во весь голос, а он еле-еле слышал, наполовину угадывая слова. Сейчас ветер снова подул в его сторону, и тратить силы на речь было бессмысленно, так что Кай просто дважды кивнул.

— Там, метрах в двухстах, неплохое углубление, почти пещера. Можно попробовать укрыться от ветра. И выступы есть.

Кай снова кивнул. Пока склон оставался таким гладким, что ухватиться было не за что. Юноша посмотрел вперед, вернее, попытался посмотреть, но не увидел ничего, кроме белой пелены. Двести метров — смешное расстояние, но сейчас, когда они продвигались с черепашьей скоростью, оно казалось практически непреодолимым.

Элин развернулась и продолжила, как могла, продвигаться вперед, а перед мысленным взором Кая все еще стояло ее лицо — с раскрасневшимся от мороза носом, потрескавшимися губами, заиндевевшими бровями. Ей тоже приходилось несладко, хотя, в отличие от него, она не была новичком в подобных переходах.